За окном бесновалась метель. С востока наседали свинцовые серые тучи, тяжелые и угрюмые, обещающие запоминающуюся ночку любому, кто вздумает продолжить путь, несмотря на поздний час. Снега намело уже лошадям по колено, и только то, что он не успел слежаться, позволяло хоть как-то добраться до небольшой гостинцы, которая гостеприимно рассеивала вечерний ненастный сумрак светом из нескольких окон. У полыхающего камина было уютно, а горячее вино с пряностями согревало изнутри.

Этот небольшой городок и городом назвать было трудно — у него даже стен не имелось. Только деревянный частокол. Так что не город, а большая деревня. Но гостиница недалеко от ворот встретила путников после нескольких дней пути гостеприимно. И даже Эрвин признал, что переночевать под крышей — это чертовски приятно.

Товарищи Винтера расположились в углу общей залы, поближе к камину. Кристиан дремал, откинув голову на темные от времени доски, которыми были обшиты стены. Илльера пила вино маленькими глотками, скользя взглядом по залу и подолгу всматриваясь в каждое лицо. Она была бледна и явно утомлена долгой дорогой, хотя и не подавала виду. Эрвин только что вернулся с конюшни, где проверил, хорошо ли устроили конюхи на ночь их лошадей.

Когда он подошел к их столу, то заметил взгляд Рихи, устремленный куда-то в сторону. Повернулся и увидел несколько богато одетых молодых людей, мужчин и женщин, которые шумно разговаривали, смеялись и всем своим видом показывали, что наслаждаются молодостью и жизнью. На глазах у Эрвина один из незнакомцев вытащил из чехла небольшой барабан, из числа тех, которые в большой чести были у жителей южных провинций, и начал выстукивать затейливый ритм. Две пары поднялись от стола и под ободряющие хлопания остальных начали вышагивать в танце. Движения их становились все быстрее, все смелее, и вскоре они уже не вели церемонный придворный танец, а просто воодушевленно кружились по зале, смеясь — и под смех своих товарищей.

Рихь не спускала с танцующих глаз и даже не пыталась скрыть это. Эрвин некоторое время наблюдал за ней, чуть сощурившись, и наконец тихо проговорил:

— Если хотите, никакие правила этикета не запрещают подойти и познакомиться. Я понимаю, что вы уже истосковались по дворцовым балам.

Рихь бросила на него гневный взгляд.

— По чьей вине я их лишена, не напомните ли?

— По вине заговорщиков, — и бровью не повел Эрвин. — Но если вас устроит такая замена, прошу.

Он подал ей руку. Рихь, демонстративно скривив губы, приняла ее и встала. Они пересекли зал и остановились, не заступая дорогу танцорам. Один из юношей заметил их, сбавил шаг и широко улыбнулся.

— Вечер добрый, господа, — приветствовал его в ответ на улыбку Эрвин. — Славный, должно быть, выдался денек?

— Лучше некуда, милорд, — глаза говорившего так и лучились весельем. — И надеюсь, не только у нас. Может быть, присоединитесь? Что может быть лучше вечера в приятной компании, тем более, когда за окном беснуется метель.

— Почтем за честь, милорд, — кивнул Эрвин.

— Оставим титулы, — покачал головой блондин. — Меня зовут Ланс.

— Эрвин.

— Рихь.

Веселье продолжалось, вино лилось рекой, Рихь купалась в лучах восхищенных улыбок, Эрвин поддерживал ничего не значащий разговор, Кристофер, присоединившийся к компании, рассказывал какую-то забавную историю, заставляя двух дам заливаться громким смехом. Илльера к столу так и не подошла. Когда Крис позвал ее, она покачала головой.

— Я слишком устала для веселья, так что посижу лучше тут, у камина.

Кристофер пожал плечами, Эрвин пронзил подозрительным взглядом. Илльера глянула на него открыто и прямо. От промозглого холода за время последнего переезда заныли старые раны, перерезанные сухожилия и мышцы сводило короткими судорогами. Хотелось лечь и не двигаться…

На улице заржал конь. Эрвин мгновенно подобрался, готовый к любой неожиданности. Дверь открылась и тут же закрылась снова, впустив в зал дыхание мороза и танцующие снежинки. Вошедший был один. Винтер проводил взглядом высокую фигуру в бесформенном плаще, проследовавшую к камину, и снова устремил внимание на Рихь. Всеобщее внимание пьянило принцессу сильнее вина, и Эрвин напряженно ждал, не сболтнет ли она какую-нибудь глупость. Вновь прибывший угрозы не представлял. Во всяком случае, пока.

Незнакомец остановился почти вплотную к огню, плясавшему на больших поленьях, и золотые языки, казалось, поникли. На плечах его стремительно таяли снежинки. Капюшон он снимать не спешил. Скрестив руки в черных перчатках на груди, он некоторое время стоял неподвижно, ни на кого не глядя. А потом медленно повернул голову к Илльере, по-прежнему полулежавшей на лавке у горячей стенки камина.

Илльера почувствовала взгляд всей кожей. Стало не по себе. Она положила ладонь на рукоять кинжала, но прикосновение к оружию вопреки ожиданию не вернуло уверенности.

— Вы устали с дороги, милорд? — тихо поинтересовалась Илльера, щурясь и пытаясь разглядеть лицо в тенях.

— Не стоит беспокоиться, — так же тихо ответил незнакомец. И Илльера вздрогнула.

Он откинул капюшон, и она увидела бледное лицо — прямой тонкий нос, резко обведенный подбородок, суровую складку между бровями, бездонные черные глаза, пронзившие насквозь.

— Милорд…

— Я едва узнал тебя, — он шагнул в сторону, вставая между Илльерой и ее веселящимися товарищами. — И не ожидал этой встречи.

— Как и я, — Илльера уже взяла себя в руки после первого изумления, но смотреть в эти глаза все равно было невыносимо. — Что привело вас так далеко от столицы?

— Дела, ничего особенного и вовсе не то, о чем ты могла подумать, — он хранил странную неподвижность, словно статуя, казалось, что даже грудь от дыхания не вздымалась. — А что здесь ищешь ты?

— Ничего такого, о чем вам следовало бы знать, — все так же тихо произнесла Илльера.

— Ты не изменилась, — он шагнул ближе. — Только боли стало больше, верно? Дай руку.

Илльера подчинилась, протянув ему ладонь. Он повернул ее тыльной стороной и поднес к губам, чуть наклоняясь и по-прежнему не спуская с собеседницы взгляда. Поцелуй обжег — то ли холодом, то ли жаром, Илльера не поняла. Но по жилами побежала сила, изгнавшая память о слабости прочь.

— Так-то лучше, — две складки у губ должны были обозначить улыбку, но ощущалась она как оскал. — Ступай, веселись. Ночью жизнь должна биться сильнее и ярче. До встречи.

Он отвернулся. Илльера быстро поднялась на ноги.

— Почему? Что значит до встречи?

— Скоро сама все узнаешь. Ведь даже здесь мы не случайно.

Он шагнул в сторону, через мгновение уже говорил о чем-то с трактирщиком, а еще чуть погодя исчез на лестнице. Илльера все еще стояла, прислушиваясь. На полу не осталось ни одной капли воды от растаявшего снега. Старые шрамы не тревожили. Что за странные шутки Судьбы…

В следующее мгновение Илльера шагнула к столу, за которым продолжался праздник.

— Может быть, еще станцуем?

Два раза предлагать не пришлось. Снова подал голос барабанчик. Через мгновение ему начали вторить звонкие каблуки Илльеры, которая запрокинула голову, встряхивая волосами, и пустилась в озорной пляс, надолго приковав к себе все взгляды. И не все они были полны восхищения. Один взгляд оставался исполнен недоверия.

Ночь давно окутала землю, городок спал, но огни в гостинице долго не гасли. Праздник продолжался далеко за полночь. И только тогда усталые, но довольные гости разошлись спать. Уснула Рихь, впервые с Ирилэ с улыбкой на губах. Уснул Ирд — по привычке положив под подушку кинжал. Да, в гостинице нашлись и одеяла, и подушки для благородных путников. Эрвин, обойдя этаж и убедившись, что ничего подозрительного не происходит, спустился в зал. Он, в общем-то, не сомневался, кого там обнаружит. И не ошибся. Илльера стояла около гаснущего камина. Красноватые отблески остывающих углей отражались в ее глазах и на металлической окантовке ножен. Услышав шаги, — Эрвин не стремился подойти незамеченным — Илльера обернулась, и лицо сразу наполовину оказалось погружено во мрак.

— Что-то случилось?

— У вас весьма резкие перепады настроения, миледи, — Эрвин оперся на верхнюю кромку камина, тут же почувствовав, как тепло снизу дышит на ладонь.

— Вы снова мне не доверяете?

— А я разве начинал это делать?

Они смотрели друг на друга — половина лица в тени, на половине дрожат огненные отблески.

— Что вам от меня нужно? — голос Илльеры звучал очень тихо.

— Всего лишь правда, — пожал плечами Эрвин.

— Зачем? Она едва ли что-то сейчас изменит. Да и поймете ли вы меня…

— Пожалуй, на этот вопрос могу ответить только я. А чтобы ответить — надо знать, что именно я должен понимать. Согласны? Так что я жду ваших объяснений, миледи. Вокруг вас слишком много загадок.

— И еще больше бед и крови, — на мгновение она закрыла освещенную половину лица ладонью. — Не стоит бередить старые раны.

— Иногда старые раны без этого не могут зажить, — Эрвин шагнул ближе и стиснул ее запястье. — Кем был тот незнакомец?

— Какой? — Илльера еле заметно вздрогнула. Не касайся Эрвин в этот момент ее руки — и не заметил бы.

— Чье появление оказало внезапно такое целительное действие на вашу усталость.

— Очень давний знакомый. И это никак не связано с нашим путешествием. Просто привет из прошлого.

— Которое вам так хотелось бы забыть, если я все помню правильно? — Эрвин нахмурился.

— Правильно, — Илльера попыталась высвободить руку. — Просто не все в нашей власти. Прошу тебя, Эрвин, оставь свои сомнения!

Ее голос дрогнул.

— Может, я бы и хотел вам поверить, — проговорил Эрвин задумчиво, разжимая пальцы и позволяя ей отступить еще дальше в тень, — но пока не вижу для этого повода. Идите, отдыхайте. Сейчас мы в одном строю. Но если вы вздумаете играть в свои игры — я вас убью.

— Принимаю уговор, — Илльера некоторое время смотрела ему в лицо и наконец тяжело вздохнула. — Впрочем, здесь ведь и не было речи о получении моего согласия.

— Вы догадливы, миледи.

Она скрылась во мраке, окутывавшем зал. Эрвин услышал ее быстрые четкие шаги, удаляющиеся по лестнице и вздохнул. Как будто мало ему было одного заговора…

Утро ничем не напоминало о страшной непогоде. Разве что сугробы снега теперь достигали уровня плеча. Зато небо сияло морозной синевой. И Рихь, вышедшая на крыльцо, чтобы окончательно проснуться, так и застыла, любуясь серебряной зимней сказкой. В такие дни прежде она приказывала запрячь сани и ехала кататься со своими дамами. И смеялась от восторга, когда из-под полозьев летели вихри снежинок.

Верная веселая Зельда… что-то теперь делается во дворце… долго ли ее искали? А может быть, ищут до сих пор? Или все же Винтер прав, и там поселилась измена? Хотелось топнуть каблучком и потребовать, чтобы все вернулось на круги своя!

Дверь скрипнула, выпуская облако теплого воздуха. На крыльцо вышел вчерашний кавалер — тот самый Ланс, который пригласил их присоединиться к празднику. Приятный обаятельный юноша с золотыми волосами и голубыми глазами, похожий на сказочного витязя из книг, которые Рихь обожала в детстве. На страницах тех книг прекрасные герои сражались с чудовищами, злодеями, свергали тиранов и освобождали прекрасных дам…

— Чудное утро, не находите, миледи? — поинтересовался Ланс, галантно целуя ей руку.

— О да, — Рихь улыбнулась. — Такая зима прекрасна. Особенно, если не надо трястись в седле от рассвета до заката.

— А что думаете насчет того, чтобы потрястись в седле шесть миль и затем отдохнуть в моем замке? И вы, и ваши благородные спутники сможете оставаться там, сколько заблагорассудится.

— Я подумаю над вашим заманчивым предложением, — вздохнула Рихь. Она бы приняла его не задумываясь. Но уже слишком хорошо понимала, что последнее слово здесь принадлежит не ей.

В зале тем временем уже готовили завтрак и подбрасывали дров в камин. Эрвин, как всегда предельно собранный и при оружии, разговаривал вполголоса с Кристофером, который прихлебывал что-то из большой кружки и время от времени косился на служанку, накрывавшую на стол. Илльера снова стояла у камина, иногда помешивая пламя кочергой. Взгляд ее то и дело обращался к лестнице в углу залы, словно она кого-то ждала.

— Эрвин, Ланс приглашает нас в свой замок, — вместо приветствия тихо, но напористо проговорила Рихь, останавливаясь рядом с собеседниками и скрещивая руки на груди. — И мы туда поедем. После завтрака.

— Мы никуда не поедем, — так же тихо отвечал Беркут.

— Нет, поедем! — Рихь с трудом подавила желание стукнуть кулачком по столу. — Поедем!

— Рихь, вспомните, что вы мне обещали, — на лице Винтера не дрогнул ни один мускул, только губы сжались. — Я отвечаю за вас перед вашим отцом.

На мгновение Рихи захотелось закричать. Но она взяла себя в руки и внезапно положила ладонь ему на локоть.

— Эрвин, я ценю то, что вы делаете для моей безопасности. Но от пары дней никакой беды не случится. Лошади наберутся сил, мы отдохнем. Может быть, и погоня ваша со следа собьется…

Винтер несколько долгих мгновений смотрел ей в глаза, потом медленно вздохнул.

— Надеюсь на ваше благоразумие, Рихь.