После потерянных, долгих выходных в тяжелых сновидениях и рушащемся здравомыслии после просмотра половины из нашей «Ретроспективы Вернера Херцога», я готова сделать заявление: Вернер Херцог может и снял парочку плохих фильмов, но он никогда не снимал неинтересных. Однако, он подошел очень близко с «Королевой пустыни», которая не оправдала тех ожиданий, о которых шумел «Берлинале», но и не может быть классифицирован как разочарование. Ведь он не относится к той категории плохих фильмов, как например «Плохой лейтенант» - удручающих, где не все превращается в крики, аллигаторов и танцующие души мертвых, показанных нам глазами Херцога. Известный тяжелый исторический биографический фильм выглядит во многом излишне серьезным и поверхностным и инертным, созданным Херцогом, представленным нам с точки зрения любого старого подмастерья.

Гертруда Белл, бесстрашная и успешно участвующая в чреватой серьезными последствиями международной политике рушащейся Османской империи в период перед началом Первой мировой войны, и кинематографическая Белл, сыгранная Николь Кидман, делает все, что опровергает все то, что происходило на этих пустынных просторах. Но она также дважды влюблялась, и эти любовные интрижки, ее дважды разбитое сердце, вот главная ошибка фильма в демонстрации внутреннего взгляда на сложную и увлекательную личную жизнь умной женщины. Хотя Херцог, восхищаясь исторической личностью Белл, как и мы с вами, тем не менее, решил, что те, кого она любила, то, как она любила, являются ключом к ней самой, а не то, что она думала, что узнала и во что верила. Это огромный позор, поскольку верите или нет, на те сегменты фильма, которые связаны с политикой племен и сообразительными оценками Белл на них, намного интересней, нежели наблюдать за Кидман, флиртующей с Джеймсом Франко. Из всех вещей, которые делают Белл уникальной, влюбленность не является одной из них.

Но затем, это ведь рассказ Херцога, в конце концов, старомодная звезда, которая предпочитает показывать Красоту и Широту главных героев. Кидман обладает двумя чертами, но отчаянная попытка показать эти качества в фильме сделали медвежью услугу настоящей Белл, которая, вероятно, не выглядела так уж хорошо в ванной, но при этом перекроила карту Ближнего Востока. Тем не менее, фильм наполнен романтикой, начиная с Белл, влюбляющейся в Генри Кадогана (Франко). Эта часть является самой несуразной, с Кидман, играющей более молодую версию себя, выглядящей так, будто она сосредоточена на том, чтобы быть красивой, и Франко вышел высокопарным, как будто пытался, очень вежливо, не перейти никому другому дорогу (хотя похоже позже он с легкостью справился со своей ролью).

На самом деле, актеры не слишком перегружали себя ощущениями, что «мы играем старомодных чудаков среди других старомодных чудаков». Роберт Паттинсон (хотя чудаки странно подходят ему), к слову, я признаю тот факт, что вероятно 75% тех, кто читают этот обзор, именно этого и ждали, по большей части удивляет. Роль небольшая. Он присутствует всего в паре сцен, но он помог, создав Т. Э. Лоуренса как эгоцентрика, беззаботного, причудливого гения, и на самом деле он в действительности выглядит так, будто верит, что живет в наше время, а не находится в какой-то другой эпохе. И даже когда он произносит тяжеловесные слова, такие как, например, когда цитирует известное проклятье Джефферсона: «Я дрожу за свою страну, когда размышляю, что Бог справедлив», он произносит их с такой легкостью, так непринужденно – неубедительные костюмы в сторону, он привносит немного жизни. И еще один приятный сюрприз (фанаты РПатца, вы можете пропустить это и перекрутить сразу к комментариям) это Дэмиэн Льюис, чей стиль более классичен, нежели полуманеры Паттинсона, но кто справился с ролью женатого консула, чье смешное восхищение Белл превращается во влюбленность с ловкостью, которая позволяет нам расслабиться во время сцен с его участием.

Но на самом деле, это шоу «Гертруда Белл» Херцога/Кидман, и Херцог определенно влюблен как в свою актрису, так и в тему своего фильма, это видно и в том, что не продемонстрировано никакого порока в Белл, никакая нелестная тень не брошена в лицо его ведущей актрисы. Это такое разочарование, когда вы ожидали увидеть те дикие изображения пионеров, которых Херцог предлагал нам раньше, и видите то, что он показал нам сейчас. Разве не он тот режиссер, который мог найти безумство во всем, что видит? Где же безумство в Белл?

На самом деле сам Херцог едва проглядывается во всем этом, исключительно в кратких сценах: стервятниках, пикирующих над человеческими костями, в мулах, похотливо лакающих воду; или лицах бедуинов; в вечных зыбучих песках. И каждый раз, когда они появляются, вы чувствуете, что вот сейчас что-то будет – представьте, если бы он заставил Кидман жить в пустыне на протяжении года среди этих племен. Представьте, если бы он загипнотизировал целый актерский состав. Представьте, если бы Белл сыграл Клаус Кински в платье. О да, просто представьте, если бы «Королева пустыни» была снята Вернером Херцогом.