 Первый кадр «Космополиса» Дэвида Кроненберга, холодного, забавного фильма об эротике денег и соблазне смерти, – хромированная решетка белого удлиненного лимузина. Снятая крупным планом так близко, что эта решетка с U-образным изгибом и вертикальными прутьями создает впечатление, будто лимузин улыбается. Он похож на акулу, идеальная отправная точка рассказа о властелине вселенной, который за один долгий день и одну ночь живет, ест, освобождается от всего и прелюбодействует в лимузине. Властелин, который подобно пророку Иона, поселился в животе нового чудовища.
Лимузин принадлежит Эрику Пэкеру (Роберт Паттинсон), молодому богатому человеку, чьи загадочные махинации с деньгами сделали его непостижимо богатым, настолько, что он, похоже, вознесся над каждодневными волнениями и достиг постоянного состояния дзен. Вы впервые видите его стоящим возле здания, неподвижным и мраморно белым, подобно греческой статуе. Он одет в безупречный черный костюм и белую рубашку, с тщательно завязанным галстуком, зачесанными волосами и бездонными голубыми глазами, которые изначально были спрятаны за темными очками. Мир – его сочная устрица. Но все, чего хочет Эрик – этот современный бог, который живет в башне и играет с деньгами – это подстричься.
«Космополис» – чрезвычайно достоверная адаптация не особо известного романа Дона Делилло 2003 года, так что неудивительно, что фильм не нашел большого отклика у зрителей, когда был представлен на Каннском фестивале в мае. История столь же гладкая, как и лимузин, но одновременно и достаточно мрачная. В то время как машина пересекает Нью-Йорк, зомбоидный миллиардер теряет очень много, и, потеряв, становится человеком. Это конец мира, или, по крайней мере, одного конкретного мира, в фильме, который очень мрачен и в то же время очень понятен, но все же до мурашек на коже реален, с намеком на аллегорию и извращенную комичность, которая как никогда сильно проявилась в сцене обследования простаты – с оснасткой из латекса и капельками пота, которые бисеринками покрывают алебастровую кожу головы Эрика – этот фильм становится уж очень сексуализированным.
Обследование простаты, как и многое другое в этом фильме, происходит в лимузине. Но прежде чем Эрик начинает свое странное путешествие, он тихо сообщает своему главе по безопасности, Торвелу (Кевин Дюран), что «нам нужно подстричься». В этом контексте королевское «мы», конечно же, абсурдно, и слишком помпезно для такого скромного пожелания, и вместе с тем ничтожно для векового королевского исключительного права, которое Эрик пробуждает, произнося это слово. То что, он говорит о себе во множественном числе, также наводит нас на мысль, что у него может быть кризис самоопределения, который скрывается за темными очками, и что этот мужчина, который скоро обоснуется в лимузине, не представляет собой единого «Я» в такой знакомой, утешительно последовательной фразе Декарта: «Я мыслю, следовательно, я существую».
Эрик, как вы видите, является созданием обстоятельств, рабом привычек и условностей, порожденных посмодернизмом. Поначалу он кажется ожившим представителем манифеста замечательной художницы Барбары Крюгер 1975 года: «Я покупаю, следовательно, я существую». Эрик покупает и продает деньги, но поскольку деньги изменяются, тот, кто продает и покупает их, тоже изменяется.
«Деньги приобрели новое значение», – говорит глава отдела экономической теории, Вия Кински (Саманта Мортон), одна из главных посетительниц, появляющихся в лимузине Эрика, которая делится с ними плохими новостями и своим пониманием всего происходящего. У греков есть слово, обозначающее искусство делать деньги («христиматикос»), но затем она продолжает: «Все хотят быть богатыми только ради самого богатства», и деньги утратили свое особое значение, «деньги теперь ведут диалог сами с собой».
Судя по тому, как бизнес Эрика стремительно летит вниз по спирали, деньги, похоже, перестали разговаривать с ним. Может быть, именно поэтому он и хочет подстричься, но только у старого парикмахера своего отца, тоскуя по чему-то семейному, традиционному, простому, тех давно потерянным днях, когда деньги приносили что-то осязаемое, что-то, к чему можно было прикоснуться, как к только что остриженным волосам.
Эрик, может, и работает с деньгами, но только в самом абстрактном смысле. Он не может ворочать деньгами, но может смотреть на цифры, бегущие по светящимся голубым мониторам своего лимузина. Чего не хватает – так это острых ощущений охоты, покупки и продажи, страха и желания. Он развалился на своем троне в лимузине, удовлетворяя каждую свою прихоть, и хотя он все время хочет большего, всегда только еще большего, возникает такое чувство, что он сам подталкивает себя в никуда.
Череда событий, некоторые из которых произошли с участием таинственного непредсказуемого юаня, жестокость и насилие выводят Эрика из его оцепенения. Почти безучастный в самом начале, мистер Паттинсон становится прекрасным членом кроненберговских ходячих мертвецов, с холодной, бессодержательной красотой, которая наводит на мысль о Деборе Каре Ангер в режиссерской версии «Автокатастрофы» Дж. Г. Балларда. Мистер Паттинсон может удивить своей игрой (по крайней мере, он сделал это во время шоу с Джоном Стюартом, где он на днях прекрасно держался) и он способен на бóльшую тонкость и глубину, чем те, которых требуют от него. Определенно, с этой пронзительной маской на лице и убийственным взглядом, он отличной смотрится в этой роли и полностью обеспечивает физическое исполнение, которое включает в себя невероятное количество извращений, включающее обследование простаты и слезы разочарования.
Режиссура мистера Кроненберга на протяжении всего «Космополиса» является безупречной, как внутри лимузина, так и снаружи его. Трудности съемок в таком тесном пространстве, которое, кажется, расширяется и сжимается в зависимости от сцены (как будто машина может дышать) заметны, но не настолько видны, благодаря его виртуозному мастерству. Мистер Кроненберг держит вас в восхищении, даже когда этого не делают история и актеры. Некоторые из этих несостыковок конечно намеренны. Созданный как комментарий (для начала) к теперешнему состоянию мира, который находится в эре позднего капитализма, «Космополис» может показаться очевидным и почти что банальным. Но эти банальности, которые здесь сопровождаются стеклянными взглядами, также попали в точку: мир горит, и все, что остается делать нам – это осмотреть на это знакомое пламя со знанием происходящего.
Эрик создал замечательный бизнес внутри своего лимузина, темного, блестящего пространства с различными мониторами, которые наделяют его какой-то виртуальной жизнью, напоминая светящихся подводных существ. Лимузин является продолжением Эрика: это и машина, и панцирь, но также для него он выступает буквально окном в мир, позволяя взглянуть на события разворачивающегося дня, на жестокие, угрожающие жизни протесты анархистов, виденье самоуничижения и зарождение революции. Внутри лимузина, эти образы окружают Эрика, как обволакивающийся со всех сторон киноэкран, смотрящийся, как эрзац, как рирпроекция старого Голливудского фильма. Но все же Эрик выбирается наружу, и эти экраны исчезают, и он входит в безумство жизни и смерти, последняя как раз и подтверждает свою реальность с жестокой окончательностью.
Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
«Космополис». Властелин сжимающейся вселенной
|
... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в 
... что 
0
