Свет думает, что он движется быстрее всех, но это не так. Он перемещается быстро, но темнота всегда оказывается на месте раньше и поджидает его.

Но свет сильнее, и темнота уступает, когда он появляется, свет рассевает мрак и рассвет всегда приходит, даже, если для этого требуются годы.
Говорят, что за минуту до смерти перед глазами проносится вся жизнь. Это не так…
Я смотрела в глаза смерти, но моя собственная жизнь так и не пролетела перед моими глазами…
Вся моя жизнь и все мое существование пронеслось перед моим взором в минуту моего второго рождения. Каждый миг, все значимые события. Все пролетело одним мутным мрачным пятном. И был только один яркий луч, самый запоминающийся, самый светлый и счастливый год в моей жизни, а дальше мое одиночество.
Я смотрела в его глаза и оживала. Я слышала, как кусочки льда, откалываясь от моего сердца, со стуком падали к ногам. Из моих глаз уходил холод и циничность, а по телу разливалось тепло, которого я не чувствовала даже в самый знойный день. Я становилась той Беллой, которой была много лет назад.
Всем известно, что глаза – это зеркало души. Но в этих кусочках янтаря я увидела нечто большее, гораздо большее. То, что не поддается описанию. Я просто увидела в них свою жизнь, которую Эдвард забрал когда-то с собой. Он вернулся и я снова жива. Я снова могу чувствовать. Я снова слышу, как в волнении стучит мое сердце, как оно тянется к свету, который горит в его глазах.
Но первая радость сменилась злостью, а затем и ненавистью. Ведь я вспомнила каждое слово, которое он сказал мне в тот роковой день. Зачем ты вернулся Эдвард? Чтобы снова мучить меня и разбить кое-как склеенную жизнь, которую ты превратил в осколки?
Сердце пронзила острая боль, которая грозила разорвать меня изнутри. Мне хотелось бежать, бежать не оборачиваясь, забиться в какой-нибудь темный угол, скрыться от этих прожигающих душу глаз.
Душа… А осталась ли она еще у меня?
Двенадцать долгих лет, двенадцать чертовых лет без тебя! Все мое существо вопило. Что такое двенадцать лет для бессмертного существа? Просто миг… Для меня же это почти половина жизни. Каждый год, день за днем, я осознавала свое одиночество, каждый день я заново переживала тот момент, когда ты меня бросил, всю ту боль, все отчаянье. Я жила с этим. Я с этим умирала… Я умирала каждый раз, когда утром, открывая глаза, не видела тебя рядом. Я умирала, когда смотрела на закат, закат очередного дня. Дня без тебя… Я не хотела просыпаться, потому что в снах видела тебя, там мы были вместе. Можно ли умереть несколько раз? Ответ очевиден.
Время лечит… Время убивает…
- Белла, Белла, ты слышишь меня? С тобой все в порядке?
Джейсон… Я совсем забыла, что не одна. Интересно сколько раз он уже обращался ко мне? Как я могла забыть о нем. Глупая Белла… Да даже, если бы сейчас у тебя перед ногами разверзлась земля, ты бы едва это заметила.
Мелодия стихла. Эдвард по-прежнему не отводил от меня глаз. Он ждал, ждал приговора. А у меня, эхом звучало в голове одно единственное слово: «Зачем?». Я закрыла глаза, и с моих губ сорвался тихий шепот:
- Зачем?
- Что зачем? Белла, умоляю, открой глаза, ты меня пугаешь.
- Джейсон, прости, я действительно плохо себя чувствую, мне нужно домой, мне нужно побыть одной. Прости еще раз.
Я быстро встала со стула, глазами ища свой клатч. Мне нужно было уйти, немедленно, я не могла больше оставаться здесь. Я понимала, что поступаю глупо, как девочка-подросток, просто убегаю, но не могла поступить иначе.
Джейсон резко поднялся со стула и протянул ко мне руку, когда он прикоснулся ко мне, меня словно обдало жаром, настолько горячей была его рука.
- Белла, что произошло, ты можешь мне объяснить? 10 минут назад все было в порядке.
Вдруг что-то изменилось в его лице, он стиснул скулы, а глаза стали темнее ночи, взгляд наполнился такой ненавистью, что я даже содрогнулась. Во всем его облике появилось что-то опасное, дикое. Я проследила за направлением его взгляда. Он смотрел на Эдварда. Их взгляды скрестились, словно мечи, я могла бы поклясться, что слышу лязг метала. Эдвард выглядел не лучше, я никогда не видела его таким угрожающим. Даже когда он дрался с Джеймсом, он не казался таким устрашающим. Они не отрывали взгляда друг от друга, казалось, что они разговаривали молча. Проходили минуты, которые показались мне вечностью, но никто из них так и не шевельнулся. Внезапно лицо Эдварда исказилось, как от невыносимой боли. Я, с трудом, подавила в себе желание броситься к нему, попытаться помочь. Он посмотрел на меня глазами, наполненными такой мукой, таким раскаяньем, что мне стало страшно, действительно страшно. Его губы шевельнулись и я скорее догадалась, чем услышала, его слова.
- Белла. Прости меня.
Прости? За что простить? За то, что бросил или за то, что вернулся или и за то и за то? За то что забыл или за то что вспомнил? Сомнения разрывали меня на части, я не могла понять, что скрывается за этими словами. Обычная вежливость или вся глубина раскаянья?
Он напоминал мне ребенка, умоляющего о прощении. Не хватало только, чтобы он сказал: «Я больше так не буду». При всей трагичности ситуации я чуть не рассмеялась от этой мысли. Смех сквозь слезы, теперь я знаю, что это такое.
- Просить прощения, легче, чем прощать.
Я прошептала это очень тихо, просто выдохнула эти слова. Но я знала, что он услышал. Для этого мне достаточно было увидеть очередную вспышку боли в его глазах. Затем в них отразилось понимание, а вслед за ней и решимость.
- Я понимаю. Белла, нам нужно поговорить. Не здесь. Я встречусь с тобой в любое время и в любом месте, только скажи. Я знаю, что не имею права ни о чем тебя просить. Но…
Его голос сорвался, складывалось впечатление, что от моего ответа зависит вся его жизнь. Более того, вся его вечность. Во мне боролись два чувства, одно толкало броситься к нему на шею и согласиться на все, о чем бы он меня не попросил, другое – приказывало бежать от него, от той боли, которую он может мне причинить, вычеркнуть его из жизни, на этот раз навсегда. Что победит?
- Хорошо. Я встречусь с тобой. Завтра, в моем офисе, в 12.00.
Я протянула ему визитку, которую вытянула, не заметив даже когда. Хотя, я была уверена, что он и так знает адрес моего офиса. Он всегда все знал обо мне. Он не знал только одного, он не знал, что убил меня.
Я опять забыла о Джейсоне… Мысленно чертыхнувшись я повернулась к нему и встретилась с ним глазами. Когда он посмотрел на меня, из его глаз исчезла ненависть и угроза, теперь в его взгляде светилась только нежность. Сердце защемило. Его рука, по-прежнему, обжигала мое запястье, которое он все еще сжимал. Лед и пламя, вот чем были эти двое таких разных и таких одинаковых мужчины. Горячий лед, ледяное пламя…
- Джейсон, еще раз прости за вечер. Но мне действительно нужно идти. Не провожай меня, я вызову такси. Встретимся в другой раз.
В его глазах отразилось понимание. И какая-то обреченность, которой я не могла понять.
- Хорошо. Я буду ждать Белла. Ждать столько, сколько потребуется. Просто знай, что я рядом.
Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал. Справа от себя я услышала тихое рычание, и мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать его природу. Эдвард…
- Прощай.
- Нет Белла, просто до встречи.
Я посмотрела на Эдварда, он смотрел на меня почти безумными глазами, я не могла бы с точностью определить, что преобладало в его взгляде, даже, если бы от этого зависела моя жизнь. Там было ВСЕ. Что бы я не вкладывала в это слово. На долю секунды мне показалось, что он двинулся в моем направлении, но потом, словно передумал и остался стоять на своем месте. Я знала, что он мне хочет сказать столько всего, что для этого не хватит и жизни, но не здесь, не посреди ресторана, когда на нас смотрят с таким любопытством. И я была рада этой отсрочке, мне нужно было собраться с мыслями. Что он мог мне сказать? Что я могла ему ответить?
Словно во сне я двинулась по направлению к выходу. Я чувствовала, как две пары огненных глаз прожигают мне спину. Пребывая все еще в полусознательном состоянии, я села в такси. Уставившись в одну точку, я молчала всю дорогу. Единственными словами был адрес моего дома. Расплатившись, я вошла в дом и поднялась в свою квартиру. Закрыв за собой дверь я прислонилась к ней и медленно сползла на пол. Сил хватило только на то, чтобы сбросить туфли и подтянуть колени к груди, обхватив их руками.
Что я чувствовала сейчас? Боль и пустоту. Все, что я делала, все чем жила, теперь, казалось не имело никакого значения. Зачем, ради чего все это?
Если всего одно мгновение смогло перечеркнуть 12 лет борьбы. Борьбы с собой, борьбы с жизнью и судьбой.
Но нет, эта борьба не была напрасна, я доказала, прежде всего себе, что я справлюсь, что я сильная, что смогу жить без тебя, без нас. Пускай даже это будет просто существование. Я не дам тебе больше загубить мою жизнь, по крайней мере то что от нее еще осталось. Если ты вернулся чтобы исправить все что натворил, я очень надеюсь на ты изменился. Та несмышленая девочка, которой я была когда-то, выросла и выстояла, не смотря ни на что, вопреки всему… Я взрослая, состоявшаяся женщина и теперь тебе придется с этим считаться. Если жизнь – это действительно игра, то теперь мы будем играть по моим правилам. Поднявшись с пола я побрела в ванную, сбросив с себя всю одежду я забралась в душ, вода очищала не только тело, но и мысли, смывая груз прожитых эмоций дня. Я не могла бы с точностью сказать, сколько я так простояла под струями теплой воды, но когда, переодевшись, я вышла на балкон, город уже окутала ночь. Я посмотрела на небо, но не увидела ничего кроме слепой черноты. Звезды… Как бы мне хотелось их сейчас увидеть. В память сразу же ворвались картины звездного неба Форкса, отзываясь глухой болью где-то в области сердца. Я задумалась над тем, что не видела звезды с тех самых пор, как переехала в Нью-Йорк.
Я смотрела на город. Он действительно никогда не спал, в нем бурлила жизнь 24 часа в сутки. Все куда-то спешили, суетились, у каждого была своя жизнь и никому не было дела до других. Все-таки я выбрала правильное место для того, чтобы скрыться. Почему-то именно в этот момент я особенно остро ощутила свое одиночество. Мне захотелось выть, как волчице, которая отбилась от стаи, оставшись в полном одиночестве. Ночь – время волка.
Сколько я уже стою тут? Час, два, а может всего несколько минут? Время больше не имело значения. Я вернулась в комнату и мой взгляд тут же наткнулся на стереоустановку, не долго думая я подошла и нажала на кнопку проигрыша. Комната заполнилась чарующими звуками мелодии. А глубокий голос, казалось, проникал в самую душу. «Color of the night», именно так называлась эта песня. Цвет ночи, цвет моего одиночества. Я прошла в комнату и упав на кровать свернулась клубочком.
Боль… Это единственное, что я могла ощущать сейчас. Казалось она заполнила каждую клеточку моего тела. Я наконец-то позволила вырваться ей наружу, больше не было тех плотин, которые сдерживали ее все эти годы. Моя душа плакала, сердце рвалось на части, но глаза по-прежнему оставались сухими, казалось, что во мне не было ни одной слезинки.
В этот момент комнату огласил рокот, я даже подпрыгнула на кровати от неожиданности. Что это? Я не могла понять. Но тут рокот повторился и комнату озарил свет. Гроза! Это была гроза! Природа плакала вместо меня. Я вылетела на балкон, в воздухе витал аромат дождя, заглушая запахи города. Мне на лицо упали первые капли. Дождь… Я никогда так не радовалась дождю. А он, словно сжалившись, все набирал силу, мое лицо было мокрым, по щекам текли капли, проведя языком по губам, я ощутила солоноватый привкус. Слезы?! После 12-ти лет, я, наконец, могла плакать.
Буря, которая бушевала во мне, вырвалась наружу, она резвилась и смеялась. Спасибо тебе Господи, я снова жива! Слезы были последним тому доказательством. Я была похожа на безумную, стоя под дождем то смеясь то плача, но мне было все равно я была жива, я действительно праздновала свой день рождения.
Жизнь – самое ценное, что у нас есть, драгоценный подарок, который, впрочем, дается не просто так. Сегодня на небе загорелась звездочка новой старой жизни. И пускай сейчас я не могу видеть звезды, пускай сейчас меня еще окутывает мрак, но рассвет уже забрезжил и теперь я точно знаю, что наступит новый день. Первый день моей новой жизни.