Куда уезжает человек, желающий скрыться от всего Мира затеряться, убежать от людей, исчезнуть с лица земли, словно никогда и не существовал? Вы скажите в лесную чащу, куда-то в Канаду на берега Онтарио, где девственные вековые леса таят в себе чрезвычайно опасных хищников, кроме, пожалуй, одного, самого опасного и совершенного хищника в Мире – человека.
Нет, не угадали. В таких случаях люди уезжают в Нью-Йорк. Да-да, Вы не ошиблись, именно в этот муравейник, где живут миллионы людей. Потому что нигде больше нельзя почувствовать себя таким одиноким, как в этом городе, городе, который никогда не спит.

Итак, сегодня мне исполнилось 30…
С днем рождения, Белла Свон. Приятно, когда первым тебя поздравляет самый близкий человек. На моих губах заиграла ироничная улыбка. Да-да, так получилось, что единственный близкий человек – это я сама. Звучит жалко, я знаю, но что поделаешь.
Озорной лучик еще совсем летнего сентябрьского солнца, похоже, поставил себе цель таки поднять меня с постели в небывалую рань в воскресенье. Ну что же, спорить с ним не было ни сил, ни желания, тем более что сегодня было не то воскресенье, когда я могла позволить себе валяться в постели до обеда.
С обреченным вздохом я выбралась из теплой постели, обулась в изящные домашние туфельки, которые стояли у моей кровати, и побрела в ванную. Включив воду, я стала раздеваться, симпатичная шелковая майка, а за ней и шорты полетели в угол, где стояла корзина для белья. Я уже, было, хотела зайти в кабинку, но тут мое внимание привлекло собственное отражение в зеркале. Странно, когда мне исполнилось 18, я панически боялась постареть, со страхом вглядывалась в отражение, боясь увидеть там первые признаки зарождающихся морщинок. Каким нереально далеким мне это кажется сейчас. Теперь же, когда мне стукнуло 30 и я, так же, как и тогда, всматриваюсь в свое отражение, пытаясь найти хоть одну морщинку, мне стало страшно, как и в тот день, но теперь я боялась совершенно другого. Всей остальной половине женского населения планеты это показалось бы сумасшествием, но мне было страшно от того, что я не находила на своем лице никаких изменений, время, как будто остановилось для меня, я могла бы поклясться, что сейчас выгляжу точно так же, как и 12 лет назад. Вот это меня и пугало, потому что было такое впечатление, что мое тело умерло вместе с душой, все те же 12 лет назад, правда, каким-то чудесным образом, этого никто не заметил, включая меня саму, так как я продолжала существовать дальше, живя по инерции.
Должна признать, что далеко не всем удавалась такая «жизнь по инерции». То, чего я добилась, казалось по истине поразительным, если учесть, что для меня самой это не имело абсолютно никакого значения. Единственное, что было для меня важным, на протяжении этих лет, так это желание не разочаровать родителей. Родители…
Рене и Чарли, как же давно мы не виделись. После того, как я уехала в университет, мы встречались крайне редко, наверное, на подсознательном уровне они понимали, что так будет лучше, лучше для всех: им оттого, что они будут думать, что дочь счастлива, а мне, оттого, что изображать счастье на расстоянии значительно легче. За годы я стала профессиональной актрисой, умение владеть собой, надевать маску счастливой безмятежности и разговаривать голосом самого счастливого человека на земле – это стало моей жизненной необходимостью, моим талантом, которым я владела в совершенстве. Да, моему самообладанию мог бы позавидовать даже…
Тут поток моих мыслей прервали несколько капель горячей воды, попавших на меня. Черт, я совершенно забыла, что включила воду. В то время, когда в странах третьего мира горячая вода является невероятной роскошью ты, Белла Свон, так бессовестно ее расходуешь и все из-за какого-то глупого экскурса в прошлое и в саму себя.
Больше не теряя ни секунды, я забралась в кабинку и подставила свое тело под струи воды, как же все-таки, приятно жить не в стране третьего мира, абсолютно не к месту подумала я.
Покончив с утренними процедурами и, приведя себя в относительный порядок, я направилась на кухню, чтобы позавтракать. Овсянка, фруктовый салат и апельсиновый фреш, вот уже почти 10 лет я завтракала именно так, с небольшой корректировкой меню. А все началось с моей соседки по университетскому общежитию – Трейси.
Она была фанатом здорового образа жизни и очень быстро я поняла, что бороться с ней и отстаивать свое право на сочный бифштекс совершенно бесполезно. Да и нужно ли, ведь здоровый образ жизни – это что-то типа национального культа, такая же неотъемлемая часть национальной идеи, как демократия или статуя Свободы.
Поглощенная размышлениями на эту тему и пытаясь найти аналогичные ассоциации, на предмет олицетворения американской мечты, я не заметила, как тарелки опустели. Правду пишут все диетологи, что во время еды нельзя ничем увлекаться, например, просмотром интересной передачи или чтением книги, потому как в такие моменты съедаешь гораздо больше и даже не замечаешь этого, в данном случае меня поглотили собственные мысли. Не то, чтобы меня это волновало, но все же, задуматься над этим стоило, только уже не во время еды. Я усмехнулась, забавляясь потенциальной угрозе возникновения лишнего веса. Уж чего-чего, а этого бояться мне явно не стоит.
Быстро убрав со стола и, отбросив всякие мысли, я направилась в гардеробную, нужно было выбрать наряд, который, по мнению окружающих, соответствовал бы торжественности момента. Как же я не любила эту всю показуху, но есть такое противное слово, как «надо», о существовании которого я безуспешно пыталась забыть последние 12 лет. Под гардеробную была отведена целая комната, тут было все: от строгих деловых костюмов именитых брендов до обыкновенных джинсов и маек, отдельный шкаф был выделен под обувь и сумки, все было настолько продумано и гармонично, что иногда я сомневалась в том, что все это приобрела я, выработав свой собственный стиль. Одна моя подруга юности, увидев это все великолепие, точно бы не поверила, что это моих рук дело, но она бы определенно гордилась мной, отнеся сие к разряду своих заслуг и, была бы права. При этом, казалось бы, ничего незначащем воспоминании сердце болезненно сжалось, но я привычным усилием над собой, быстро подавила эту боль, загнав ее в дальний угол сознания. Справившись с этим, все свое внимание я сконцентрировала на выборе наряда, при этом у меня было такое чувство, словно я готовлюсь к войне, что, надо признать, было не так далеко от истины. Свой выбор я остановила на элегантном кремовом платье с лаконичным силуэтом, которое подчеркивало хрупкость моей фигуры и оттеняло длинные темные волосы, к нему я подобрала легкий приталенный пиджак в тон платью. Образ дополнили замшевые туфли на высоком каблуке, и такой же клатч. Из украшений я выбрала гарнитур, который состоял из золотых сережек с бриллиантами, такой же подвески на тонкой искусно сплетенной цепочке и колечка. Такая неброская роскошь говорила о высоком социальном статусе, но не выставляла его напоказ, - это было именно то, что мне и требовалось. Сделав легкий дневной макияж, который только подчеркнул прозрачность бархатистой кожи и глубину глаз, я удовлетворенно осмотрела свое отражение. Несколько взмахов щеткой для волос и мои длинные темные локоны заблестели. Ну, вот и все, теперь я готова к тому, чтобы пережить сегодняшний день. По крайней мере настолько, насколько вообще я могу быть готова к этому.
Когда я уже собиралась выходить, в квартире раздался звонок домофона, это был консьерж, сообщивший, что ко мне пришел посыльный с огромным букетом и настаивает на том, что должен доставить его лично в руки адресата. Слегка удивившись такой настойчивости, я сказала, чтобы его пропустили. Нет, конечно, получать подобные посылки в свой день рождения я уже привыкла, но с такой скрупулезностью в отношении доставки - сталкивалась впервые. Не успела я обдумать это, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял посыльный, правда об этом я скорее догадалась, чем увидела, так как его совершенно не было видно из-за, устрашающих размеров, букета цветов.
- Здравствуйте, Вы Изабелла Свон? – раздался голос из букета.
- Да, это я.
Я не стала, по привычке поправлять, когда меня назвали Изабеллой, хотя, обычно, я так и поступала.
- Проходите, пожалуйста, Вы можете поставить букет в гостиной, на столе. Я отступила в сторону, пропуская мужчину в квартиру. Он, почти на ощупь прошел в указанном мною направлении и поставил корзину с цветами. Они сразу, казалось, заполнили собою всю комнату, которая была весьма внушительных размеров, чарующий аромат рассеялся в воздухе, обволакивая меня каким-то невероятным ощущением тепла и света. Словно я находилась не в квартире, в центре «Большого Яблока» а где-то на поляне, усеянной цветами, где теплый ветерок ласкал мое лицо и трепал волосы. Я даже прикрыла глаза, от удовольствия и мысленно я уже была на той таки поляне. Из мира грез меня вернул деликатный кашель посыльного, Господи, я совсем забыла о его присутствии и теперь даже покраснела от смущения и виновато улыбнулась.
- Извините, я задумалась.
- Ничего страшного, такой букет заставит задуматься любого, - молодой человек приветливо улыбнулся.
- Спасибо, где я должна расписаться?
Парень протянул мне аппарат, и я поставил подпись.
- Но от кого этот букет? – я удивленно посмотрела на курьера, так как не увидела имя адресата.
- Мне ничего неизвестно, заказчик пожелал сохранить инкогнито. Но там есть карточка, думаю, она вам все прояснит.
Я проводила молодого человека к двери и напоследок, протянув ему 20$ чаевых, но он отказался, сославшись на то, что ему уже очень хорошо заплатили за доставку. Я пожала плечами, и, улыбнувшись на прощание, закрыла дверь. После этого направилась в гостиную, приблизившись к букету, я еще на минутку позволила себе переместиться в мир грез, закрыв глаза и отдавшись во власть волшебного аромата. После этого стала перебирать цветы в поисках карточки, пока, наконец, не увидела изящную белую открытку, из тесненной дорогой бумаги. На ней незнакомым, но очень красивым почерком был выведен текст. Я быстро пробежала его глазами и застыла, словно пораженная громом. Посыльный сказал, что содержание записки может прояснить мне личность отправителя, но то, что было в ней, запутало меня окончательно, заставив мое тело содрогнуться от дрожи предвкушения, точнее, предчувствия чего-то, что, как я знала, навсегда изменит мою жизнь.