Глава 16. Место преступления.
Проспала я всего часа три и, около девяти утра, собрав продовольствие, отправилась на разговор с лешим.
– Да, жаль, что ты этих тварей не прикончила.
– Домовой больше радуется, что это они меня не схарчили.
– Ну, в отличие от этих домоседов, я тебя за тренировками видел и не настолько наивно отношусь к твоему внешнему виду. – Он многозначительно меня оглядел. – Не вовремя у тебя проснулись пацифистические наклонности.
– Я уже все тебе объяснила. Лучше расскажи, что о них слышно, куда они направились?
– Говорят, пока кружат в том районе. Похоже, тебя разыскивают.
– Сообщи мне, как будет что-то известно. Надеюсь, мы с ними ещё встретимся, только в этот раз я уже постараюсь не отступать.
– Я от тебя ничего не скрываю. Ты только постарайся хоть иногда приходит в лес без этого вампирьего сопровождения. А то ж к тебе не подступишься.

Ближе к двенадцати, когда Чарли уселся смотреть свой любимый спортивный канал, я сказала, что иду в гости к Каленам, чем немало его удивила. Эдварда пожелал лично познакомиться с шерифом, от чего на этот раз удивилась уже я, и, пообещав ему, что со мной все будет в порядке, увез в неизвестном направлении.
Когда серебристый «Volvo» выехал с лужайки Чарли, я поняла, что понятия не имею, как доехать до дома Калинов на машине. Напрямую через лес же не получится. Эдвард вывел машину за пределы города и, проехав мост через реку Калавах, повернул на север, дома попадались все реже, пока не исчезли совсем, вскоре кончилось и асфальтированное шоссе. И машина свернула на непременную, лесную дорогу, что-то вроде той, на которой я проходила ускоренное обучение вождению. Но в отличие от неё в конце нас ждала не туристическая тропинка, а достаточно просторная лесная лужайка, с большим трехэтажным домом интересной современной постройки.
Со всех сторон дом был окружен густым лесом на фоне, которого выделялись несколько высоких кедровых деревьев, упирающихся своими ветвями в стены дома. Сам дом настолько органично вписывался в ландшафт, что создавалось впечатление, что он не менее древний, чем весь лес. С Догевской архитектурой не было ничего общего, но почему-то он все равно вызвал у меня ассоциации с домом.
– Красивый дом.
– Когда-нибудь такой видела? – Лукаво спросил он.
Я попыталась вспомнить смотрела ли я на этот дом в прошлый раз и покачала головой.
– Думаю, что никогда не видела ничего подобного, ну или просто сейчас не вспоминается. – Эдвард только ухмыльнулся моему уклончивому ответу.
– Готова к встрече со злобными «упырями»?
– Со злобными, говоришь? – Сощурила я глаза.
– Ну не настолько злобными, но по сути «упырями».
Я нервно сглотнула, представив себе обозленных на мой приезд Каленов. Интересно, куда они дели мой меч, до гворда слишком далеко? Увидев мое выражение лица, Эдвард засмеялся.
– Не бойся, я смогу тебя защитить.
– Я не боюсь, у меня просто очень хорошее воображение и, судя по тому, что я себе представила, мой приход будет воспринят как оскорбление всего вашего рода. – Я напряженно вглядывалась в окна первого этажа в надежде увидеть подтверждения своих слов. Идти в дом мне почему-то совершенно не хотелось.
– Не все так печально. Пойдем.
Ещё раз, глубоко вздохнув, я оперлась на руку уже открывающему мне дверь молодого человека и вышла из машины. Подойдя к дому, мое сердцебиение стало ускоряться. Эдвард решил, что я нервничаю, и взял меня за руку, но на самом деле организм догевского вампира готовился к бою.
С момента моего появления в этом городе, я никогда не была так сильна как сегодня. Вчерашняя прогулка по загадочной поляне Эдварда определённо пошла мне на пользу. Справиться с семейством Каленов есть шанс и без помощи колюще-режущего оружия, если конечно Эдвард все не испортит, нейтрализую мою магию, но как говориться доброе слово подкрепленным заклинание убедить легче, чем просто доброе слово.
Внутри дом оказался очень светлым, почти весь первый этаж занимала просторная гостиная с огромными окнами. Молочные стены с деревянной отделкой, бежевая мебель и пушистые палевые ковры на деревянном полу, создавали ощущение, что все вокруг пропитано светом.

Слева от входа на небольшом возвышении у рояля нас ждали родители Эдварда.
Доктора Калена, Карлайла, я уже видела при нашей последней встрече в больнице, он разве, что переоделся. Его текущие мысли не предвещали никаких неприятностей. К тому же он, как и стоящая радом с ним Эсми старался держать свои размышления под контролем. Все-таки Эдвард все прекрасно слышал, и они это помнили.
«Ты хорошо смотришься за руку с девушкой!»
Мать Эдварда я видела впервые. Так же бледна и красива, как и все остальные, хотя немного полнее, с тонким лицо, высокими скулами и распущенными каштановыми волосами. Никаких связей с сыном я не почувствовала, разве, что её с Карлайлом, по всей видимости, это связано с тем, что он и превратил их всех в «вампиров».
Одеты хозяева в бежевой гамме, как будто становясь частью дома. Я не очень разбираюсь в местной моде, но в отсутствии вкуса их обвинить было невозможно.
Во всей этой молочно-бежевой гамме, к которой относился и Эдвард, я в своем темно-синем платье, черном плаще, такими же черными туфлями, сумочкой, и туго затянутым черной лентой пучком, смотрелась как грозовая туча, в солнечный день.
«Она очень красивая. И какой приятный аромат! Эдвард ты заметил, что она пахнет как-то не по человечески? Такой несильный, но приятный запах. У меня на него даже жажды не появляется». – Ой! Эсми же не была сбита с толку запахом в мое первое появление в школе. Надеюсь, она не вспомнит. Я быстро просмотрела её память до того момента, как они увидели меня на поляне. От меня почти никак не пахло, но если разобрать, то, что чувствовала Эсми, а значит и все остальные на составляющие, то найти сходства можно.
«Надеюсь, она нас действительно не боится». – Карлайл явно был настроен менее подозрительно. Или, по крайней мере, пока об этом старался не думать.
– Карлайл, Эсми. – Прервал мои размышления Эдвард, я только сейчас поняла, что у меня сводит скулы от постоянной улыбки. – Это Рина.
– Добро пожаловать, Рина! – Улыбнулся глава семейства. «Как думаешь подойти?» в его глазах, я увидела, как Эдвард дал глазами сигнал согласия. «Хорошо» и, улыбаясь, его отец сделал один шаг ко мне и протянул руку. «А в России с девушками здороваются за руку?» – Запоздало всполошился он. Мой спутник так же не знал, что ответить.
«Не знаю, как в России, но в Догеве точно нет». – Мысленно ответила я, изобразив немного смущенную улыбку, но все же протянула руку. Что бы показать, что у нас так все же не принято, я специально запоздала с пожатием, как бы показывая, что стараюсь делать то же, что и он.
– Добрый день, мистер Кален.
– Пожалуйста, зови меня просто Карлайл. – Я смущенно улыбнулась и кивнула в знак согласия.
Эсми собралась с мыслями и, подумав, явно для Эдварда, что готова принять в доме хоть черта, если ему тот будет нравиться, тоже протянула мне руку.
– Очень рада, наконец, с тобой познакомиться. – Искренне улыбнулась она. «А то столько всего про неё слушала, надо же составит и собственное мнение».
– Взаимно. – С улыбкой ответила я. Мне же тоже хотелось посмотреть на последнего известного мне «упыря». – У Вас очень красивый и уютный дом.
– Спасибо. – Польщено улыбнулась хозяйка
– А где остальные? – Спросил Эдвард. И с туже минуты из соседнего помещения вышел Эмметт и практически выталкиваемая им Розали.
«Я-то ват тут, зачем нужда? Что теперь все надо перед ней расшаркиваться? Лучше бы ты её в первый же день разорвал. Сейчас бы никаких проблем не было. Тут хоть кто-нибудь понимает, какой это риск, рассказывать о нас людям, даже таким странным как она?»
Эдвард закаменел от таких заявлений, но, похоже, что подобное он слышит не впервые, а вот за то, что Розали может сказать, переживал не на шутку. Эмметт прокручивал с памяти все высказывания Розали, чем только усиливал подозрения.
– Рина, это Розали и Эмметт. – Указал на них Эдвард.
– Привет, Рина! – Злорадно заулыбался Эмметт. – Надеюсь в естественной среде обитания мы не такие страшные, как за столом в школьной столовой.
При этом он так смачно обдумывал и комментировал произошедшее всего несколько недель назад, что мне страстно захотелось, съездит ему в глаз, но так как вслух он ничего такого не сказал, пришлось довольствоваться сверканием возмущенных глаз Эдварда.
– Бесспорно. – Многозначительно отозвалась я, в точности копируя его интонацию и ухмылку. Тут нет ненужных свидетелей! Я только в последнюю минуту спохватилась и остановила расплывающиеся в клыкастой улыбке губу.
– Розали. – «Ну, как она себя ведет, неужели сложно просто поздороваться». Эсми очень расстраивало поведение дочери, но, тем не менее, она её не осуждала.
– Добрый день, Рина. – Презрительно процедила блондинка. – Добро пожаловать в кинотеатр Форкса.
– Розали! – Раздались шипения остальных.
– Что ты несешь? – Шипел Эдвард.
«Устроили тут балаган. Видите ли кино она тут смотреть будет. Пусть домой видак покупает или сам бы ей подарил, если её братик без гроша оставил».
– Спасибо, Розали. – Я старалась выглядеть и говорить как можно наивнее. – Не знала, что в Форксе есть кинотеатр. И почём билеты?
– Не дорого! – Ехидничала, заметившая мою уловку, Розали. – Всего один стакан свежей человеческой крови.
– Розали! – Шипения перешли уже в открытое возмущение. – Прекрати немедленно!
Эмметт дернул свою спутницу за руку. Похоже, то же самое, если не хуже хотел сделать и стоящий радом со мной парень, но тут уже я сжала запястье.
«А она неплохо держится». – Отметил брат Эдварда. Приблизительно о том же думали и остальные.
– Именно человеческой? – С разочарованием спросила я. – Вот досада. Значит, сегодня смогу только ознакомиться с афишей, а в следующий раз обзаведусь местной валютой.
– Неужели не можешь нацедить небольшой стаканчик? – Елейным голосом спросила вошедшая во вкус блондинка.
– Нацедить то могу, но вот у кого?
– Как у кого? У себя. Я могу и тесачек принести. – Её снова дернули за руку, да с такой силы, что на последнем слове она похоже прикусила язык.
– Так ты же сказала, что надо человеческой!? – Удивленно захлопала глазами я.
– Обалдеть! – Подвел Эмметт итог нашего разговора, чем выразим мысли всех присутствующих «упырей». И теперь уже меня больно дернули за руку.
«Эдвард, что она имела в виду?»
«Что это значит?»
«Круто! Это кого же ты к нам привел?»
«Я же сказала, что у неё запах странный!»
«Что она несет?»
«Эдвард?!»
– Привет, Рина. – Влетела в гостиную внешне счастливая Эллис. «Опоздала. Почему это ведение пришло так поздно? Зачем я только пошла с Джаспиром на охоту?».
– Всем добрый день. – Джаспир сразу же почувствовал общею атмосферу. Его порядком удивило, что среди ошарашенный «вампиров», от меня, вместо страха или хотя бы настороженности, так и несло ехидством.
– Привет. – Я улыбнулась, а Эллис проворно подскочила ко мне и обняла за плечи. Присутствующие онемели от удивления, но обстановку это немного разрядило.
– Ты уже со всеми знакома? – Я улыбнулась и коротко кивнула Джасперу. Его так и подмывало оттащить от меня Эллис, но он старался сдерживаться и просто держаться рядом с подругой. – Как тебе наш дом?
Блондин улыбнулся мне и окружающие меня «вампиры» тоже стали успокаиваться. Только Эдвард испытывал некоторое раздражение от действий брата. Я тоже постаралась подстроиться под общее настроение, что бы мой иммунитет не так сильно бросался в глаза.
– Дом вокруг рояля? – Я еще раз оглядела гостиную и, остановившись на белоснежном рояле, перевила взгляд на Эдварда. – У Вас очень уютно. – Ответила я уже для Эллис.
– Ты играешь? – Спросила Эсми, кивнув в сторону рояля.
– Нет. Мои возможности ограничиваются парой несложных произведений. Мой брат очень хорошо играет, и он строил дом из расчета разместить в нем рояль. А кто играет у Вас? – Ответ тут же проскочил у всех в мыслях: «Эдварда», и я ели скрыла удивление, странно, что он мне не рассказывал.
– Это рояль Эдварда. Разве он не рассказывал тебе, что очень любит музыку?
– Что он играет, не говорил.
– Сыграй для своей гостьи. – «А мы пока оставим вас одних. Нам все надо обдумать услышанное». Улыбнулась Эсми, надвигаясь на Эдварда и принуждая его сесть за инструмент.
Мысли Эсми мне не нравились и Эдварду, похоже, тоже. Зря я ляпнула про человеческую кровь, но теперь уже все равно поздно. Так и так они бы догадались кто я. И так уже почти три месяца в прятки играю.
– Интересно будет подслушать. – Я облокотилась на крышку рояля, и Эдварду пришлось сдаться, за что меня наградили возмущенным взглядом.
– Будешь сравнивать мою игру, с игрой своего брата?
– И в мыслях не было. – Наиграно похлопала я ресницами.
– Все с тобой ясно. – Ухмыльнулся мой одноклассник. – Садись.
Меня пришлось сесть рядом с ним, от чего я почувствовала себя как-то неловко. И по дому стала разноситься приятная музыка…
«Пошли». – Донеслись до меня мысли Эсми, которая за моей спиной жестами показывала остальным, что бы они вышли из комнаты. – «Надеюсь, что ты, Эдвард, знаешь, что делаешь».
Какое там сравнение. Демиан конечно замечательно играет, но тут чувствуется полувековая практика, если не больше. Длинные пальцы, порхающие по клавишам, завораживали меня не меньше, чем окутывающая мелодия. Джаспир не в силах пробиться в мое сознание, что бы внести умиротворение, но игра Калена, с легкостью справилась с этой невыполнимой задачей. Как давно я не чувствовала себя такой спокойной. Возможно, конечно, это ещё и оттого, что с каждых тактом мысли и суть «упырей» отдалялись от меня. Они старались незаметно покинуть комнату, что бы оставить нас одних.
– Нравится? – Без особого интереса спросил пианист.
– Ещё бы. – Тихо, боясь помешать течению мелодии, произнесла я. – Никогда не слышала это произведение.
– Это любимый этюд Эсми.
– Твой? – Догадалась я, удостоившись короткого кивка.
– Так кто побеждает? – весело спросил он.
– Прости братик, но тебе ещё учиться и учиться. Практика большое дело. – Печально вздохнула я, а Эдвард негромко засмеялся.
Мелодия на секунду замерла и полилась вновь, на мой взгляд, ещё более прекрасная, медленная и убаюкивающая, казавшаяся чем-то смутно знакомые.
– А эта часть посвящается тебе. – Чуть слышно прошептал Эдвард.
Мне вроде как уже посвящали пару-тройку баллад, но таких эмоций это никогда не вызывало. Я сначала хотела сказать спасибо, но по дороге решила, что это слово не отражает, того, что я чувствию, да и вообще не знаю, как выразить те эмоции, которые перехватили дыхание. Я только открыла и закрыла рот, боясь даже посмотреть на «вампира».
– Знаешь, ты им понравилась. – Заговорщицким тоном прошептал Эдвард. – Эсми особенно.
– Ты серьезно? По-моему я их как раз наоборот очень насторожила.
– Ну не без этого. Зачем ты намекала, что не человек?
– Думаешь, стоит это скрывать?
– Пока не знаю. Но так в лоб говорить не следовало. – Прозвучало это достаточно укоризненно.
– Поздно боржомчик пить, когда легкие отваливаются.
– Что?
– Уже сказала и назад мои слова не вернёшь. Так что теперь переживать.
– Пожалуй ты права. В любом случаи они будут довольны, если доволен я. Эсми приняла бы тебя, даже окажись ты хромой и косоглазой.
Ага, заметила. Особенно её заинтересованность моим запахом. Да и «Надеюсь, что ты, Эдвард, знаешь, что делаешь», тоже звучало очень приветливо.
– Тебе виднее. – Уклончиво согласилась я.
Музыка становилась все тише и медленнее, но финальные аккорды оказались неожиданно грустными, и резкая последняя нота больно кольнула по сердцу.
В холле повисла тишина.
– А почему такой грустный конец? – тихо спросила я.
– Как ты сама думаешь?
– Может это ещё не все и ещё будет продолжение?
– Все может быть. – Почти неслышно ответил он и громче добавил. – Давай я покажу тебе дом.

На первом этаже смотреть было особенно нечего, и мы поднялись на второй.
Стилистика светлого дома сохранялась. Молочно белоснежные стены как в Доме Совещаний. Как в моей комнате. Или как праздничная одежда Повелителей, столь ненавистная моему отцу.
– Комната Розали и Эмметта, комната Эллис и Джаспере, а в конце коридора кабинет Карлайла. – Показывал на закрытые двери Эдвард.
Глянув в указанном направлении, у меня вырвался нервный смешок. Такого я в их доме увидеть, явно не ожидала.
– Можешь смеяться. Вот уж действительно парадокс!
Над дверью в библиотеку, резко контрастируя на белой стене, висел приличных размеров деревянный крест. Смех рвался наружу, но я мужественно с ним боролась. Если в доме «упырей» на почетных местах находятся религиозные предметы, то над этим смеяться грешно.
Верующие «упыри» – это же надо!
– Оригинальное украшение. Вот уж точно не ожидала такое увидеть. Похоже он достаточно старый. Семейная реликвия?
– Семнадцатый век. Крест принадлежал отцу Карлайла. Тот сам вырезал его для прихода, в котором служил.
– Он был церковным служителем?
– Да, католическим священником. Смотрю цифры тебя не сильно удивили.
– Карлайлу где-то 350 лет. Так почему возраст креста должен меня увидеть?
– С чего ты взяла, что ему 350 лет?
– Я не угадала? Обычно я хорошо угадываю возраст по глазам.
– Тогда сколько лет мне?
– Ты чуть моложе моего отца. Значит где-то около ста. Или я не права?
– Угадала. Так твоему отцу сто лет? А сколько матери?
– Сто двенадцать, если быть точной. Маме пятьдесят пять, она ещё достаточно молода, хоть и стареет быстрее отца.
– Сколько же вы живете?
– Наш народ в большинстве своем живет около пяти сотен лет. Такие как мой отец доживали до тысячи. Сколько проживет мама, непонятно, все-таки она полукровка, но думаю, что ещё лет триста у неё в запасе точно есть.
– Значит, ты проживешь тысячу лет?
Я пожала плечами.
– Пока не знаю, я сейчас нахожусь в пограничном возрасте. Если доживу до девятнадцати лет, то будут неплохие шансы дожить как минимум до пятисот.
– Почему такая большая разница?
– Свойство организма. Давай сменим тему. Лучше расскажи мне про свою семью. Сколько на самом деле Карлайлу?
– Он недавно отпраздновал трехсот шестьдесят второй день рождения. Ты оказалась очень близка к правде. Карлайл родился в Лондоне примерно в 1640 году. Мать умерла при родах, и Карлайл остался с отцом, который твердо верил в существование зла и возглавлял облавы на ведьм, оборотней и ... вампиров.
Я непроизвольно поморщилась. О как это знакомо.
А Эдвард продолжал свой рассказ.
– Они сожгли сотни невинных людей, потому что тех, на кого устраивались облавы, поймать куда труднее. Потом он поставил главе рейдов своего послушного сына, который оказался настойчивее и умнее отца. Тот нашел настоящих вампиров, которые жили среди нищих и выходили на охоту по ночам. Итак, вооружившись факелами и горячей смолой, – зловещим голосом настоящего рассказчика продолжал Эдвард. – Люди собрались у логова вампиров. Наконец появился первый.
История обещала быть кровавой.
– Это был обессилевший от голода старик. Почуяв людей, он тут же предупредил остальных и бросился бежать, петляя среди трущоб. Возглавил погоню двадцатитрехлетний Карлайл. Старик мог легко оторваться от преследователей, но, по мнению отца, был голоден, поэтому внезапно развернулся и бросился в атаку. Сначала он напал на Карлайла, потом, убив двоих, убежал с третьим, а истекающего кровью Карлайла бросил на улице.
Эдвард замолчал, подбирая слова. Оригинальная страшилка на ночь, особенно учитывая, что я знаю про ошивающихся в округе штата группу вот таких голодных индивидов. Назвать этих монстров вампирами у меня язык не поворачивался.
– Карлайл знал, что тела и всех раненых попросту сожгут. Чтобы спасти свою жизнь, пока толпа гналась за вампиром, он полз в противоположном направлении. Найдя погреб с гнилой картошкой, он скрывался целых три дня, сидел тихо, и его никто не обнаружил. Лишь когда жизни ничего не угрожало, отец понял, кем стал, но смериться с новой сущностью не мог. Удивительно, как долго он смог выдержать без… еды! Как правило, у… новообращенных голод слишком силен, чтобы сопротивляться. Однако отвращение к самому себе было столь велико, что папа решил себя уничтожить. Правда, это оказалось не так-то просто. Он прыгал с горных вершин, бросался в океан…, но был слишком молод и силен, чтобы погибнуть.
– У Вас хорошая регенерация?
– Нет. Нашу кожу сложно повредить, слишком прочная.
– Но все-таки возможно?
– Это не похоже на праздное любопытство.
– Скорее профессиональный интерес. Так что было дальше?
– Папа совсем ослаб от голода и старался держаться как можно дальше от людей, понимая, что сила воли вовсе не безгранична. Как-то раз на его логово набрело стадо оленей. Карлайл умирал от жажды и, недолго думая, растерзал все стадо. Силы вернулись, и отец понял, что становиться монстром совсем не обязательно. Разве в прошлой жизни он не ел оленину? Так родилась новая философия. Отец решил, что и в такой ипостаси можно оставаться самим собой. Решив не терять времени попусту, Карлайл снова начал учиться. Времени для занятий теперь стало вдвое больше, и через несколько лет поплыл во Францию.
Если честно, то мне уже надоело топтаться в коридоре. Толи Эдвард это заметил, толи просто решил сменить декорации своей истории и повел меня в кабинет.
– Войдите. – Отозвался Карлайл, после стука в дверь.
Мы вошли в уже знакомую мне комнату с высокими потолками и большим окном во всю внешнюю стену. В прошлый раз я приняла её за библиотеку. Думаю, что название кабинет не сильно меняет её основное назначение.
Библиотека со времен моего присутствия практически не изменилась. Все те же обшитые темным деревом стены, почти полностью скрытые за книжными стеллажами. Отсутствовала только кушетка, на которой я лежала, и все книги были расставлены по местам. Я невольно улыбнулась, оглядывая помещения и вспоминая, какие эмоции испытывала, проснувшись под теплым пледов, всего три месяца назад. Скорее всего, от Эдварда это не укрылась, да я больше и не собиралась ничего скрывать. Теперь это просто была игра. Все всё знают, но кто первый в этом сознается?
Карлайл сидел за письменным столом, держа в руках толстую книгу, усиленно делая вид, что только секунду назад оторвался от чтения. Но мне то было прекрасно известно, что с того момента как мы поднялись на второй этаж, он прислушивался к разговору.
– Чем могу вам помочь? – Улыбнулся он той же улыбкой, с которой встречал меня около рояля. Теперь можно было бы просмотреть услышанные мною ранее события в красках.
– Я хочу, чтобы Рина кое-что о нас знала, и как раз начал рассказывать твою историю. – Картинка в воспоминаниях Карлайла оказалась не самая приятная, к тому же Эдвард планировал продолжать рассказ, и я решила не лазить в поисках продолжения.
– На чем ты остановился? – «Хочешь показать ей картины? Не буду вам мешать. Меня как раз вызывали в больницу, так что приблизительно через час я уеду».
Дальше разговор озвучивался по большей части только для меня. Наивные.
– На переезде во Францию. – Ответил Эдвард, то, что Карлайл знал и без него. После чего жестом указал мне на правую сторону, где позади стола висело множество старинных картин.
– Лондон середины семнадцатого века. – Эдвард указали на небольшую миниатюру с городским пейзажем.
– Лондон моей юности. – Мечтательно добавил Карлайл.
– Может, дальше сам все расскажешь? – Спросил у него Эдвард.
«Не хочу вам мешать. Лучше ты сам». – Подумал Карлайл, гоняя в памяти события трехсотлетней давности, а в слух добавил.
– Я бы с удовольствием, но мне нужно собираться. Недавно звонили из клиники, доктор Сноу снова взял больничный. Кроме того, эту историю ты знаешь ничуть не хуже меня. Ну и ситуация! Повседневные потребности современного Форкса прерывают рассказ о жизни средневекового Лондона. – И улыбнувшись мне на прощание, и вышел из кабинета.
– Я жду продолжение. – Прервала я затянувшуюся паузу.
– Карлайл приплыл во Францию и обошел все европейские университеты. Изучал музыку, точные науки, пока не понял, что его призвание – спасать человеческие жизни. Другие подобные нам люди, более цивилизованные, чем призраки лондонских трущоб, отыскали его в Италии: Аро, Марк, Кай.
– Они по-прежнему в Италии, где прожили бесчисленное множество лет. А вот Карлайл долго среди них не задержался, пару десятилетий, не больше. Каждому нужны друзья, тем более такие образованные и утонченные, но они пытались вылечить его от отвращения к тому, что называли «естественным источником силы». Карлайл попытался склонить их на свою сторону… Безрезультатно. Почувствовав себя чужим среди своих, папа решил отправиться в Америку. Представляю, как он был одинок!
– Да. Не весело.
– Однако и в Новом Свете ему долго не удавалось найти близких по духу. Шли годы, вампиров и оборотней стали считать бабушкиными сказками, и Карлайл понял, что вполне может общаться с людьми, не раскрывая своей сущности. Со временем он стал врачом и приобрел обширную практику. Вот только друзей по-прежнему недоставало: сходиться с людьми слишком близко было опасно. Эпидемия испанки застала отца в Чикаго. Несколько лет он вынашивал одну идею и теперь уже решил действовать. Раз не удалось найти семью, он создаст ее сам.
Эдвард замолчал, и я не решалась его потревожить. Пусть и, не слыша его мысли, я немного могла ощущать его эмоции. Не сильно выраженная, но все же вокруг него крутилась какая-то обреченность. Похоже, он не в восторге от того в кого превратился.
– Вот и все. Остальное ты уже знаешь.
– В какой-то степени. – Улыбнулась я. Оглядывая комнату.
На противоположной стороне я наткнулась на очень интересный для меня предмет, спрятанный в стеклянном футляре.
– Shak’lar! – Чуть слышно произнесла я. И тот откликнулся на мой голос. Расписанные на ножнах руны вспыхнули слабым зеленоватым свечением.
Больше ни о чем думать не хотелась, я поддалась своим желания и пошла к своему оружию, с каждым шагом свечение становилось все сильнее. Что бы избежать магических неожиданностей я остановилась в метре от футляра, пожирая глазами загадочный черно-зелёный предмет.
– Нравиться? – Тихо спросил Эдвард.
– Ещё бы! – Я пробежала глазами по своему оружию, проверяя целостность каждого узора. Конечно, само лезвие спрятано в ножны и закрыто на предохранителе, но я уже знала, что с ним ничего не случилось и как только я возьму его в руки, он будет готов к бою. Да что там возьму в руки, стоит мне только позвать его, как накопившаяся магия пробьет эту никчемную стеклянную защиту, и меч сам устремится ко мне.
– Знаешь, что это?
– Это Shak’lar меч мага! Откуда он у вас? – Разумеется, я знала, откуда у них мой меч, но интересно же, что он скажет.
– Забыл кое-кто. – Уклончиво, ответил Кален. – Хочешь подержать его в руках?
– Shak’lar? Ты знаешь, что это оружие слушается только того, в чьих руках впервые попробовал кровь?
– Нет. Но он же на защелке, значит бояться нечего.
– Ты ещё скажи, что на ваше приближение он так же реагировал. Я все-таки тоже маг, а соответственно и вести себя со мной он будет совершенно по-другому. Как живое существо, а не бесчувственная железяка.
– И если ты возьмешь его в руки, то он вырвется из ножен и порежет тебя?
– Скорее всего, резать меня он не будет.
Я как завороженная смотрела на меч. Что же придумать, что бы его забрать. Может действительно попросить подержать его в руках, а потом намекнуть, что бы его мне подарили. Но ведь Эдвард подозревает, кто я и так просто с мечом, не расстанется. Что же делать?
– На рукояти написаны слова. Ты знаешь, что они значат? – спросил замерший рядом со мной «вампир».
Ещё бы я не знала, что они значат: «Shak’lar All Sh’aeonell», в дословном переводе «Магический меч, по имени All Sh’aeonell». All – первые буквы моего имени, Sh’aeonell – мой клан.
– Имя меча. Как правило, пишут фамилию. Например: Shak’lar OrdWeist.
Я не соврала, так тоже можно было бы написать, но я решила использовать более древнее имя вампирьего клана.
– Я сейчас вернусь. – Сказал мой провожатый и умчался на первый этаж.
Я чувствовала, куда он пошел, как и всех собравшихся внизу. Что им надо?
Проведя рукой в сантиметре от стекла, скрывающего мой меч, я ощутила, как его магия отозвалась во мне. Связав нас плотнее, что бы можно было выдернуть его отсюда с большего расстояния, усилив свой слух магией, я стала прислушиваться к происходящему внизу.
– Эта девушка кажется мне странной, Эдвард. – Сказал Эсми.
– Она всем кажется странной. Даже другие школьники смотрят на неё с опаской и в Ла-Пуш её больше не пускают, хотя Блейки регулярно приезжают к мистеру Свону и не гнушаются её присутствия.
– Она появилась в нашем городе в конце января, и ты не можешь читать её мысли. Тебе не кажется это маловероятными совпадениями?
– Я уже многое о ней знаю. И всему этому есть объяснение.
– Я вижу только одно объяснение и не понимаю, почему она все ещё в нашем городе.
– Это не так. Ты не права. – Ответил Эдвард по все видимости на мысленный вопрос, я их мыслей не слышала, и это начинало меня напрягать. Мало ли, что они так удумают.