Безумие должно где–то начинаться и куда–то идти. Как дорога.
Или траектория пули из ствола пистолета.
Стивен Кинг. Баллада о гибкой пуле

Когда в комнату влетел Эдвард, отец попытался прикрыть меня.
- Эдвард...
- Карлайл, не надо! Я слышать ничего не хочу! Или я – или она.
Следом за ним вбежала Элис, у которой в руках была кипа альбомных листов в прямоугольном планшете.
- Эд, ну погоди... Её не вернуть. Белла не виновата...
- Белла? Белла была ангелом!
Его глаза метали молнии, я же старалась не смотреть на него.
- Не та Белла. Эта...
Элис понимала, что напрашивается на грубость названного брата, но в её мыслях слышалось отчётливое желание помочь мне. Эдвард встал, как вкопанный. Я не понимала, что именно мешало ему учинить расправу прямо сейчас: я сделала всё, чтобы дать понять – сопротивляться я не стану.
- Что?! Её зовут Белла?!
Я сделала шаг ему навстречу.
- Кристабелла. Не называй меня так, я понимаю... Криста или Крис... – протянуть ему руку мне мешал не страх, а воспитание. Женщина не должна подавать руку первой.
- Это просто издевательство... Скажите мне, что я сплю! Что я умер... – он закрыл лицо руками, будто готовясь заплакать. Я осторожно коснулась его предплечья. Эдвард Каллен дёрнулся, будто обожжённый. – Не надо! Не хватало ещё, чтобы ТЫ меня утешала... Элис, да отстань ты от меня со своими бреднями! – он оттолкнул сестру, которая выронила из рук планшет, рассыпая рисунки по полу. Карлайл наклонился и поднял один из них. А потом молча протянул его Эдварду. И без того бледный, он стал белее мела, всматриваясь в резкие штрихи. Мне не было видно, что именно изображено на рисунке, но все трое Калленов принялись собирать бумажную кипу, разглядывая детали и подробности. Ни дать, ни взять - семья за просмотром комиксов. Я не знала, куда себя деть. Я была здесь совершенно чужим человеком. Сев в глубокое кресло в углу, я обхватила коленки руками.
Какого чёрта было не остаться в Сиэтле? Подумаешь, приютская девчонка, у которой не было шансов поступить в университет. Зато у меня впереди была вечность... Здесь, в доме отца, я была самой молодой, хотя и не самой слабой. Здесь меня никто не ждал, и только моё появление принесло в этот дом горе, которое не поправить. Знали бы они, какой путь мне пришлось проделать в поисках единственного родного существа во Вселенной... Я же совершенно не знала, где его искать. Чудом нашла его след на Аляске, оттуда пришлось добираться в Форкс... У меня не было ни цента в кармане сейчас. Мои джинсы протёрлись, белая футболка покрылась зелёными пятнами от травы... Я уже пожалела о брошенной машине. Впрочем, к чему? Эдвард Каллен собирается меня убить. Розали и Эммет ему в этом помогут. Надеюсь, разорвать и сжечь – это не самый мучительный вариант смерти для вампира... Украдкой я посматривала на Эдварда. Его медного цвета волосы были присыпаны дорожной пылью, а майка на груди порвана – предположительно, когтями крупного зверя. Он выглядел ничуть не лучше, чем я. Будто почувствовав мой взгляд, он поднял на меня глаза. Взгляд у него было немного ошарашенный, но уже без прежней оглушающей ненависти. К скупой ярости примешивалось что-то ещё, из сферы тонких эмоций. Видимо, дело было в рисунках Элис. Да... с таким посылом убивать меня тебе будет нелегко, Эдвард...
«Я ещё не решил с этим. Не надо лезть ко мне в голову... Белла», - сказал он мысленно, не разжимая губ.
«Криста или Крис» - машинально поправила я мысленно.
«Ты же терпеть не можешь, когда тебя так называют» - даже в мыслях его тон был ироничным. Ничего хорошего эта ирония не предвещала.
«Не время миндальничать, родственник. Если я привяжусь к тебе, ты начнёшь меня жалеть» - с горечью заметила я.
«Не переживай. Если речь идёт о тебе – жалости у меня не будет. Ты же убийца» - его губы дрогнули и сжались.
«То, что ты сейчас кушаешь исключительно пум, не делает тебя ангелом, Эдвард Каллен», - я продолжала разглядывать его. Впрочем, Эдвард отвечал мне полной взаимностью в данном вопросе.
Один ноль в мою пользу. Но это пока.
«Ты совсем не похожа на отца... Белла».
«Потому что я похожа на мать».
«Не в этом смысле... он гуманист».
«Извини, Эдвард. Я сделала это потому, что была неопытна. Если бы я знала, что это твоя девушка...»
«Умерла бы с голоду в лесу?» - он еле слышно фыркнул. Карлайл подхватил кипу рисунков и вышел. Значит, был уверен в то, что прямо сейчас смертоубийство не начнётся. – «Уж поверь мне, я знаю, что такое голод».
Один – один. Хоть и невесёлый, но всё же способ занять мозги.
«Слушай, стоик, а не всё ли равно? Судя по всему, мне так и так предстоит умереть. Так что прекрати думать о жалости», - мне было грустно от мысли, что скоро всё окончится, но даже теперь я не удержалась, чтобы не подшутить над ним. В конце-концов, его грусть не могла бы длиться вечно. Эта Изабелла Свон была всего лишь слабеньким человечком. Она была беспечной, если позволила себе заснуть в лесу. За что и поплатилась. Это слишком опасно – вот так забывать обо всём на свете...
Даже если в тебя влюблён Эдвард Каллен.
«Ты думаешь точно, как Розали» - тихо проговорил он внутренним голосом. Только сейчас я заметила, что Элис сидит на диване и что-то лихорадочно вычерчивает на листке, глядя в пространство.
«Видимо, Каллены – это не фамилия, а диагноз. Так что, дорогой брат, прекрати лезть ко мне в голову. Ты и так скоро увидишь её содержимое».
«Я не просил у папы сестрёнку», - он отвернулся.
«Мои мечты тоже не сбываются, Эдвард».
На этом наш диалог окончился, хотя мы продолжали слушать друг друга, изредка посматривать друг на друга. Он не выдержал первым.
«Спасибо, что попросила не думать о жалости. Теперь это моя навязчивая идея. Мне жаль тебя, будто ты трёхногая кошка... Белла».
«Ты большой специалист по кошкам, Эдвард. Думаю, проблем не будет».
«Ты прекрасно понимаешь, что я не стану тебя убивать. Просто не вижу смысла. В сущности, это ничего не изменит. Да и ты внушила мне эту дурацкую жалость. Просто тебе придётся уйти».
«Мне некуда идти, Эдвард»
«Тогда уйду я»
Мы снова смотрели друг на друга. Ободранные, дёрганные... Двое из ларца непривычной прямоугольной формы. Он взъерошил и без того непослушные волосы.
«Эдвард, если ты уйдёшь – это слишком многих расстроит. Поэтому уйду я»
«Здесь всё напоминает мне о ней. И будет напоминать каждый день. И так остаток грёбанной вечности... Понимаешь?»
«Но мне всего семнадцать и я родилась вампиром. Я пытаюсь понять, Эдвард...»
«Не стоит. Лучше попробуй отыскать смысл в моей жизни теперь, когда я снова один».
Под его взглядом мне хотелось просочиться сквозь пол. Отчаянный у него был взгляд.
Меня невероятно привлекала стройность его мыслей. Он думал-говорил так, будто молчал годами – как прорвало. А я слушала. Мне никогда не доводилось встречать кого-то, кто был бы настолько собран.

«Я не люблю комплименты. Я к ним не привык».
«Извини, я просто думаю...»
«Не смей думать обо мне!»
«Не смей на меня орать!»
«Если уже назвала меня братом, изволь терпеть!»
«Кажется, ты меня не усестрял!»
«Ещё не полночь, успеется!»
У меня появилось нестерпимое желание запустить в него тем, что первое под руку попадётся. Эдвард приосанился и похлопал себя пальцами по левой скуле.
«Валяй, сестрёнка! Сцепимся по-родственному!»
Быть может, так и получилось бы. По крайней мере, нам обоим достаточно сильно хотелось порядочно оттузить друг друга. Мы оба были разрываемы жалостью. К жалости Эдварда примешивалась острая боль потери, а к моей... Одиночество пополам с чувством вины.
Не перед Беллой, моей случайной тёзкой. Перед Эдвардом. Если я перед кем и виновата, то перед ним.
Наверное, он понял это, но не успел съязвить на этот счёт: к нему подошла Элис. Она молча положила листок ему на колено и вышла из комнаты.
Так мы остались вдвоём. Смысла бросаться мыслями уже не было. Зато была прекрасная возможность обменяться любезностями другого рода. За окном окончательно стемнело. В комнате повисла тишина, буквально звенящая от напряжения. Скрестив на груди руки, Эдвард будто выключил самого себя. Полное молчание.
Какими-то задворками сознания я поняла, что это – самое страшное.
Никогда больше не услышать его мыслей: выкристаллизованных, тонких и изящных, как ледяные узоры на стекле. Я часто уставала он постоянных мыслей извне, но такой тишины мне не хотелось.
- Знаешь, почему я никому не позволю убить тебя? – произнёс, наконец, Эдвард. Произнёс вслух спокойно, ледяным вежливым тоном. – Ни сейчас, ни потом... Не потому, что ты дочь Карлайла. Не потому, что ты Белла. И не потому, что мне тебя жаль. Хотя отчасти и поэтому тоже... – он взял белый плотный лист, разрисованный Элис, за уголок, будто оттягивая момент. Мне почему-то совсем не хотелось видеть, что же нарисовала странная приёмная дочь моего отца. Кажется, Эдвард был того же мнения. – Я постараюсь сохранить тебе жизнь, чтобы жертва, которую я принёс сегодня... – он посмотрел на меня очень уж пристально. – Чтобы она не стала напрасной. Слишком дорогой ценой ты досталась мне, сестрёнка... Боюсь, даже мне не потянуть.

Теперь я обязана Изабелле Свон дважды. Просто прекрасно. Голодный, злой и безумно одинокий вампир сидел напротив меня и сканировал меня взглядом.
- В таком случае, я выбираю вариант Розали. Разорвать и сжечь. Ты всё ещё можешь отказаться от поспешного решения сохранить мою жизнь. Нет ни малейшего желания мозолить тебе глаза в качетстве вечного напоминания...
Эдвард рассмеялся, запрокидывая голову. Так смеются сумасшедшие или те, кому совсем уж нечего терять.
- А у тебя нет выбора, Белла! Ты УЖЕ его сделала. И ничего я уже не могу... Ничего.
Его взгляд скользнул по листку. Пальцы, сжимавшие край, дрогнули. Эдвард Каллен нахмурился и скомкал плотную бумагу. Запустив рисунком в угол, он вышел из комнаты. Закрыв глаза, я принялась считать до ста, стараясь не думать.
Где-то между 45 и 58 до меня донеслись звуки Дебюсси.
Только встав со своего места, я прочувствовала неудобство выбранной позы. Любопытство взяло верх над интуицией, и я подняла смятый рисунок Элис. С замиранием сердца я разровняла его на подоконнике, слегка смазав картинку и испачкав ладонь грифелем.
Элис в странной манере полутеней нарисовала Эдварда. В чёрном костюме, с белым цветком в петлице. Коснувшись пальцем его скулы, я улыбнулась. Потом провела черту вверх, немного растушёвывая черноту широкой, чуть приподнятой брови. У нарисованного Эдварда не было мрачного выражения лица. Он слегка улыбался. Быть может, я ещё увижу его таким...
Оторвавшись от рассматривания Эдварда, я обратила внимание на девушку, которая стояла рядом, положив голову ему на плечо. Меньше всего мне хотелось увидеть Беллу, чьё мёртвое лицо отложилось в моей памяти надолго, если не навсегда. К счастью, это была не она.
Если бы мои тёмные волосы кому-то удалось уложить в такую замысловатую причёску, то девушка на рисунке определённо была бы похожа на меня. Лёгкая россыпь веснушек на бледной коже, родинка на левой щеке. Даже маленький шрам на верхней губе слева. Я отчётливо поняла, что останусь в этом доме. И что он сам никуда не уйдёт, какие бы неприятности это ему не сулило.
Судя по широкому полотнищу сверху, это был выпускной бал в местной школе.
Элис, это что – весёлые картинки в стиле семейства Калленов? Или это своеобразный юмор? Быть может, это будущее?
Дебюсси оборвался, а Эдвард намеренно громко хлопнул крышкой рояля.

«Даже не думай... Белла».

Его голос в моей голове был похож на вздох сожаления.
Эдвард Каллен по-прежнему настырно слушал меня, позволяя мне слышать его.
Поняв это, я почувствовала к нему что-то вроде благодарности.
Жаль, что сам Эдвард не мог ответить мне тем же.