Эдвард

...Эдвард Каллен, ты опять мне снишься, - в ее голосе звучал неприкрытый укор. Она медленно опустилось передо мной на колени. Я мог слышать как течет ее кровь по венам, слышать ее пульс, ее аромат сводил меня с ума. Она было слишком близко и все мои инстинкты кричали об опасности.
Я с трудом держал себя в руках, и Белла отнюдь не облегчала мою задачу. А она, словно той опасности которой она подвергала себя просто находясь со мной в одной комнате было мало, сложила руки на моих коленях и положила на них голову. Ее неожиданное прикосновение застало меня врасплох. Тепло ее тела обожгло меня сквозь тонкую ткань одежды. Мой разум в панике искал, за что бы зацепиться, перестать думать о прекрасной музыке ее крови звучащей во мне. Вырваться из дурмана ее запаха. Это было так невыносимо, что причиняло боль. Перед моими глазами оказалась копна каштановых волос, и мне непреодолимо хотелось прикоснуться к ним. Всего одно прикосновение - умолял голос внутри меня. Всего одно, и потом ты уйдешь, чтобы не причинить ее вреда. Моя рука поднялась и замерла в нерешительности.
- Каждый божий день... в школе... по дороге домой... везде... ты преследуешь меня... я не могу не думать о тебе. Эдвард Каллен, кто ты такой, чтобы мучить меня? Кем ты себя возомнил? - ее голос, в котором слышалась неприкрытая мука, проник в мое сознание, сметая последние остатки сопротивления. И я не выдержал. Очень осторожно я прикоснулся к ее волосам. - Я мучаю тебя? - шепотом спросил я. Какой бессмысленный вопрос. Что же еще я могу принести в ее жизнь, кроме муки и боли?
- Мучаешь, - подтвердила она, - ты так далёк и близок одновременно. Ты загадка, которая не поддаётся мне. Твоё поведение... я... я не знаю, как мне расценивать его...
Да что она говорит, - я был изумлен - далек и близок? Загадка, которая не поддается? Ох Белла, Белла, лучше бы тебе ни когда ее не разгадать...
Внезапно она выпрямилась, и ее губы оказались на одном уровне с моими. Она положила ладони на мое лицо ... и мое тело взбунтовалось. Мне так хотелось прижать ее к себе, прильнуть к ней поцелуем, ощутить щелк ее кожи под своими пальцами, сорвать с нее одежду, впиться зубами в ее горло… Я мысленно застонал, отстраняясь от нее. Неужели эти два желания не разделимы? Неужели я никогда не смогу прикоснуться к ней, не подвергая ее опасности?
Подожди, - поспешно прошептала она, - я хочу... мне не надо было читать ее мысли, что бы понять, что она хочет. Это было написано в ее огромных глазах, сияло сотней восклицательных знаков.
Она наклонилась и прижалась к моим губам. Разум отказался мне повиноваться. Ее поцелуй увлек меня за собой, с каждой секундой приближая к пропасти. Я схватил ее и прижал к себе, так сильно, что, кажется, даже причинил ей боль. Мой язык скользнул в ее горячий рот, и я потерял счет времени.
Мое сердце, кажется, вспомнило, что не билось много десятилетий и сейчас принялось наверстывать упущенное и, казалось, что его биение можно услышать в соседней комнате. Меня поглотили новые безумные, яркие ощущения. Жажда крови ушла, куда то на второй план. Сейчас мной двигали только человеческие инстинкты. Это было невыносимо прекрасно.
- Какая же ты сладкая, - прошептал я, с трудом отрываясь от нее.
- Не слаще тебя, - выдохнула она в ответ, вновь приближаясь к моим губам.
Но мне все же удалось взять себя в руки. Она не знала, чем это могло для нее закончиться. Зато знал я. И знал, что моя сила воли на исходе. Второй поцелуй мне не удастся остановить. Я понимал это совершенно ясно. Поэтому его не будет.
Она улыбнулась, вставая с моих колен и направляясь к своей кровати. Перестав ощущать ее вес, мое тело отозвалось неожиданной болью утраты.
- До завтра, - прошептала она, накрывшись одеялом. Я долго молчал, глядя на нее в темноте.
- До завтра, - наконец ответил я, прекрасно понимая, что не должен был этого делать.
Остаток ночи я провел, бродя по лесу. Мне необходимо было принять решение. Я любил Беллу, но до сегодняшней ночи я и не предполагал, что она испытывает ко мне какие то чувства.
Я зажмурился от счастья, на секунду позволяя этой мысли завладеть мной. Я тоже нравлюсь ей. И это было самое восхитительное, что могло произойти. Самое восхитительное и самое неправильное. Я не мог предложить ей ровным счетом ничего. Но даже это было не главное. Я слышал легенды о тех, чья кровь поет. Я слышал, но ни когда в них не верил. И теперь это случилось со мной.
Кровь Беллы пела для меня, и этой песне не возможно было сопротивляться. Для Беллы нет ни чего опаснее кроме меня. По словам Эмметта, это был лишь вопрос времени, пока я потеряю контроль. С ним это уже происходило дважды, и оба раза закончились одинаково.
Я был обязан оставить Беллу, пока это все не зашло слишком далеко. Я не пара для Беллы Свон и я даже не могу быть ее другом. Это безумие пора прекращать.
Когда рассвело, решение было принято. Направляясь в школу, я был настроен более чем решительно. Лучше нам не общаться вовсе.
Первым уроком была биология, на которой мы сидели вместе. Это обещало быть настоящим испытанием. Когда я вошел в класс, ее место пустовало. Мне внезапно стало жаль ее, она наверняка покраснеет, когда будет пробираться на свое место после начала урока. Все же она очень стеснительна. Но Белла не опоздала, она вообще не появилась на уроке. Меня это немного удивило. До этого раза она аккуратно посещала все занятия. Вторым уроком была математика на которой мы занимались в разных классах и я со вздохом пошел на занятия надеясь увидеть ее на большой перемене. Но во время обеда в столовой ее тоже не было. На этот раз я встревожился. Она не пришла в школу? Как странно.
Я начал прислушиваться к мыслям одноклассников, надеясь понять, где же Белла, но никто ничего не знал. Моя решимость таяла как первый снег. Я сходил с ума от беспокойства и терялся в догадках. К концу четвертого урока я не выдержал.
- Я отгоню твою машину, - ответила Элис на незаданный мной вопрос.
Я кинул на сестру благодарный взгляд и бросился вон из школы. Пересекая двор, я двигался невыносимо медленно, как это делают люди, но, как только за поворотом скрылось здание школы, я побежал. Через пятнадцать минут я уже был у ее дома и застыл в нерешительности. Во дворе стаяла машина Чарли. Шеф Свон дома? Что же случилось?
- Чарли, - Белла говорила тихо, почти шепотом, - я прошу тебя, возвращайся в участок. У меня всего лишь температура.
- Как это, всего лишь температура?! - в голосе Чарли звучала паника. - Я позвоню Рене.
- Папа, я умоляю тебя, успокойся, - она, похоже, начинала злиться. - И не вздумай звонить маме, слышишь? Я сейчас приму таблетку и лягу в постель. Я уже не ребенок и вполне в состоянии сама принять лекарство. Все, иди - она почти вытолкала Свона за дверь. - Я хочу лечь.
- Ну, хорошо, - сдался Чарли. - Но я приду пораньше, крикнул он, уже заводя мотор.
Через несколько минут его «крузер» скрылся из виду. Я услышал, как скрипят ступеньки под ее ногами, когда она поднималась в свою комнату. Потом она подошла к окну, кутаясь в одеяло, и захлопнула раму. Всего лишь на долю секунды мне удалось увидеть ее лицо. Я и позабыл как хрупко человеческое тело и как легко оно поддается болезни. Казалось, ее черты заострились, и она выглядела бледной. Хотя, скорее всего это просто игра моего воображения, помноженная на тревогу за нее. Я прекрасно понимал это, и все же мое сердце болезненно сжималось. Я примостился в тени деревьев, так, что бы нельзя было увидеть меня ни из дома, не с дороги, и погрузился в ожидание.
Похоже, все будет гораздо труднее, чем я предполагал. Я не смог выдержать даже одного дня без нее
Через несколько часов, как и обещал раньше обычного вернулся Чарли. Я слышал, как он поднялся в ее комнату и приоткрыл окно, пробурчав что то на счет свежего воздуха. Пару минут спустя я услышал голос знакомого спортивного комментатора. Свон включил телевизор.
Ну что ж, теперь я могу ее увидеть. И, нарушая все обещания данные себе тысячи раз, я проник в ее комнату. Сегодня Белла казалась такой маленькой и беззащитной, она беспокойно металась на кровати. Похоже у нее жар. Я тихо приблизился к ней и осторожно положил ладонь на ее лоб.
- Холодно, - жалобно прошептала она ...

Белла

Мой странный сон непонятным образом перетёк в более спокойные сновидения. До самого утра мне больше не снился Эдвард Каллен.
Разбудившая меня трель будильника всё никак не замолкала. Я протянула руку, пошарила по прикроватной тумбе в поисках источника шума, но так и не наткнулась на него. С тяжким вздохом пришлось принимать вертикальное положение.
Голова кружилась, тело ломило, словно я, напрягая мышцы, пыталась бороться со штормящим океаном.
Выбравшись из кокона одеял, я, поёжившись от холода, поплелась в ванную. Умываясь и чистя зубы, я думала о ночном сне. Говорят, что ночью подсознание выводит на подкорку тайные мысли и желания человека. То, что Эдвард Каллен был мне определённо интересен, сомнению не подлежало, но такой яркости и реалистичности я не ожидала. Да и во сне моём он вёл себя более дружелюбно, чем в обыденной жизни.
Вспомнив о поцелуе, я дотронулась кончиками пальцев до губ, мысленно воскрешая ощущения. Нежность, настойчивость, мягкость, обходительность, страсть, сила и желание. Интересно, а как Эдвард целуется в жизни? Будет ли это хоть так же отдалённо прекрасным, как и поцелуй, что нарисовало мне моё воображение.
Тяжко вздохнув, я поплелась вниз на кухню. Да, возможно, мне так никогда и не представится случай сравнить поцелуи и свои ощущения от них.
С каждым шагом в голове усиливался пульс. Закончив спуск по лестнице, я без сил прислонилась к стене. Да что такое со мной происходит? Оттолкнувшись, я направилась на кухню. Туман в голове так и не рассеялся. Я потрясла головой, пытаясь прогнать его, но он, по-моему, только ещё больше сгустился.
Я открыла холодильник и тут же захлопнула его. Вид еды и её запах подняли внутри меня волну тошноты, жгущую горло.
Так стоп. Я сглотнула. Резкая боль прорезала меня изнутри. Ладонь легла на горящий лоб. Всё понятно. У меня температура. Поколебавшись минуту, я пришла к выводу, что школа на сегодня отменяется. Приняв две таблетки аспирина, я решила вернуться к себе в комнату.
Подъём наверх отнял последние силы. С тяжким вздохом я рухнула на кровать, зарылась в одеяла и смежила веки.
Сон не шёл. Не знаю, как долго я провалялась, уставившись в пустоту, но в чувство меня привёл звук подъезжающей машины. По всей видимости, это Чарли заехал домой.
Внизу хлопнула дверь.
- Белла! Белла!
Я откинула одеяло и спустила ноги с кровати.
- Белла! Дочка, я проезжал мимо и увидел, что твоя машина на месте. Ты тут? Что случилось?
Чарли мялся у входной двери, а я уже мчалась ему навстречу. Хм. Если можно так сказать о скорости передвижения в нынешнем состоянии.
- Чарли, - просипела я, - я прошу тебя, возвращайся в участок. У меня всего лишь температура.
На его лице отразились растерянность и паника. - Как это всего лишь температура?! Я позвоню Рене.
Я закатила глаза. - Папа, я умоляю тебя, успокойся, - я потихоньку начинала злиться. - И не вздумай звонить маме, слышишь? Я сейчас приму таблетку и лягу в постель. Я уже не ребёнок и вполне сама в состоянии принять лекарство. Всё иди. Я хочу лечь.
Я почти вытолкала отца за дверь.
- Ну, хорошо, - сдался он и вышел, направившись к машине. - Но я приду пораньше, - выкрикнул Чарли, заводя мотор.
Я махнула рукой, захлопнула дверь и по скрипучим ступеням вернулась к себе в комнату.
Сдёрнув одеяло с кровати, я укуталась в него и подошла к окну. Прохладный воздух порывами проникал в помещение, ветки дерева перед окном тоскливо поскрипывали.
Ненавижу болеть. Я опустила раму и вернулась в кровать. На этот раз мне удалось заснуть.
Голову наполняли яркие сверкающие образы. Летящая мишура, пылающий огонь, цветочные поля и луга, зелёного сочного цвета за которыми простиралось море. Я бежала к нему, нет, вернее я летела. Подгоняемая, дующим в спину ветром, парящая на его игривых потоках, я неслась к спокойной водной глади. Я счастливо рассмеялась, душа пела от ощущения полной свободы и всепоглощающего счастья.
Вдруг в одночасье всё переменилось. Море более не было спокойным, оно бушевало. Забавные пенистые барашки уже не казались мне привлекательными. Изумрудная вода потемнела, наполнившись коварными водоворотами.
Со всего маху я влетела в эти бушующие волны, водоворот подхватил и закружил меня, утягивая на дно. Я пыталась кричать, но солёная вода хлынула мне в рот. Барахтаясь, как щепка, я пыталась вынырнуть на поверхность. Когда я уже готова была сдаться, чьи-то сильные руки подхватили меня и выдернули из водоворота. Я вцепилась в своего спасителя, дрожащая и напуганная. На меня, нахмурившись, смотрел Эдвард Каллен. Выражение его лица было грозным. Брови сдвинуты, губы поджаты, глаза метали молнии. Словно он сам был не рад, что спас меня.
Ледяной холод сковал меня, хотелось крикнуть, умоляя: согрей! А слова не шли с языка.
Но Эдвард из сна, словно читая мои мысли, накрыл мои губы своими. Лёгкий поцелуй перерос в страстное поглощение друг друга. Целуя его, я не закрывала глаз, я смотрела на его нахмуренное лицо и смеженные веки. Внутренняя борьба читалась на нём.
Внезапно он оторвался от моих губ, отодвигая моё тело от своего, лицо приняло коварное выражение. Он разжал ладони, и я вновь окунулась в бушующие волны.
- Неееееет! - кричала я, но равнодушный Эдвард, словно не слышал меня и громко смеялся.
И вот я вновь тону, уставшая сопротивляться, и вновь сильные руки подхватывают меня, и вновь бросают обратно в море...раз за разом... снова и снова...
Жестокий...
Я полностью лишилась воли, полагаясь на судьбу, которая закинула меня с солнечных карибов в сердце лютых северных морей.
- Холодно, - прошептала я...

Ждём отзывов в теме фика!