Я ненавижу эту чертову больницу. Я была здесь с 9:30 утра, а сейчас уже 7 вечера. Была здесь в течение этих гребаных часов. Ужасно чувствовать себя больной. Каждые три часа приходит медсестра, засовывает свои пальцы в меня, чтобы почувствовать расширяется ли там что-то вообще, и если нет... они посылают другую медсестру, чтобы проделать то же самое, но вместо того, чтобы лапать меня... она вставляет туда другую смягчающую пилюлю.

Но все становилось еще хуже… если у медсестры короткие пальцы... которыми, кажется, она делают в больнице практически все. Они почти заставляют меня кровоточить, пытаясь пихнуть их туда. Даже интересно, почему они не засовывают всю руку. Да, это было бы болезненным, но все равно ребенок скоро собирается показаться оттуда.

Ну а потом я ходила по коридорам, пытаясь этим помочь вызвать сокращения и заставить отойти воды. Да, они хотят, чтобы вы больше прогуливались, прежде чем будете рожать потому что это помогает расслаблять мышцы или что-то типа того. Вдобавок к этому... они не кормят меня и все, что я могу есть - ледяные чипсы(* прим.перев. – скорее всего имеются ввиду кубики льда, т.к. в Американских роддомах на самом деле запрещено принимать еще что-то из еды во время родов). Наверно они не хотят, чтобы я мочилась на ребенка или еще что-то. Я не знаю, и при этом мне плевать. Я убила бы за гребаное шоколадное пирожное с орехами прямо сейчас.

Больница настолько проклято-нежная. Стены - не совсем белые... цвет яичной скорлупы. У них есть границы, идущие вдоль потолка коридоров с небольшими розовыми и голубыми ножками ребенка. Я вижу, как другие беременные женщины скачут вокруг готовясь к родам. Худшее - то, что когда они узнали меня, их первая просьба - мой автограф, второе - они спрашивают, где Эдвард. Да, большинство этих женщин замужем, и они все еще хотят трахнуть Эдварда. Это действительно отвратительно.

Так, теперь я возвращаюсь назад к серо-сиреневой комнате, где буду рожать. Элис сидит на стуле, спокойно разговаривая по телефону. Я клянусь Богу, если она говорит по телефону с Эдвардом, я надеру ей задницу. Обычно я не настолько раздражительна, но я очень хочу есть. Ко всем этим неприятностям, Джаспер сидит в углу, и постоянно жует. Мой бог, я хочу ударить ему в глаз иглой или чем-нибудь ещё.

Я протёрла лицо и откинулась назад на кровати. Я устала и все, что я хочу, вытащить этого ребенка из себя. Я в безысходном положении. Я хочу своего ребенка, и я хочу, чтобы все остальные ушли. Пришла медсестра. Я могу услышать треск ее уродливых ботинок по полу. Она одна из самых вульгарных женщин, которых я когда-либо видела. Я понятия не имею, почему она даже работает в этом отделение. Она могла встретить на своем пути больше мужчин где-то в другом месте. Она достаточно высокая, скорее худая... с большими имплантантами, с осветленными волосами и яркими голубыми глазами. Я бы могла сказать, что она симпатична, если бы её всё лицо не было в косметике.. Но я предполагаю некоторым парням нравится взгляд - 'я - полная шлюха, и я ношу слишком много косметики, сделаю что хотите, чтобы трахнуть меня наедине'. Ее звали Дейзи (прим. перев. Daisy – Маргаритка). Да, маргаритка. Гребаную Девочку-скаута назвали цветочной ерундой. Все, что я могу сказать... Дейзи - имя для коровы, а не человека. Если ее родители собирались называть ее в честь цветка, почему бы... нравится, Rose или Lilly или Violet (прим. перев. Rose – Роза, Lilly – Лилия, Violet - фиалка). Мой бог, но Дейзи?

Но я отвлеклась, светловолосая проститутка теперь здесь, вежливо прося, чтобы я оперлась на руки и раздвинула ноги. Я могла слышать, как Элис говорит Джасперу, чтобы он избегал взглядом моих неприкрытых частей, или Эдвард убьет его. Я вздохнула и показала медсестре свои половые органы, предварительно закрыв глаза. Кто заботится об Эдварде! Конечно, не я. Он - чертов идиот, который может гнить в аду со всеми его маленькими шлюшками. Я так эмоционально истощена от всего этого испытания.

"Вы расширены на треть, милая. Сегодня вечером у Вас будет ребенок"говорит Дейзи, пахнущая жевательной резинкой. Я даже не знаю, когда она начала жевать её, но от этого у меня начинает болеть голова.

"Действительно, Дейзи? Я собираюсь стать бабушкой!" Моя мать визжит в углу как проклятый боров на родео. Я закатываю глаза. Конечно, она собирается стать гребаной бабушкой, я же беременна. Если не нравится, я могу изменить это.

"Так, где м. Мейсен?" Дейзи пытается казаться незаинтересованной, как бы случайно спрашивая, но я знаю, что она ищет способ встретить его, возможно трахнуть. Я впиваюсь взглядом в нее.

"Кто упоминал Мейсена?" Я спросила подозрительно.

"Ну, он - отец. Все это знают. Я только предположила, что вы захотите его здесь видеть при рождении вашего ребёнка" сказала Дейзи, симулируя проверку моей диаграммы, "Вы, ребята, любите друг друга? Романтично и он к тому же настолько красив".

Я закрыла глаза, игнорируя эти замечания, и только прокомментировала то, что я знаю наверняка, "Я не хочу его здесь видеть. Я сомневаюсь, что он хочет быть здесь. Он не приедет".

"Он - отец; он действительно имеет право знать"

Я не потрудилась открыть свои глаза, чтобы ответить ей, "Если вы будите говорить про него... Я натравлю своих адвокатов на вашу задницу так быстро, что вы будете искать новую работу уже к утру".

Она не ответила, и я предположила, что она ушла из комнаты. Я могла слышать свою мать, шепчущую Элис, о чём? Я не была уверена. Я надеялась, что она не была одной из тех, кто хочет испортить мои планы. У нее все еще были большие надежды и мечты по поводу меня. Когда Эдвард и я собирались жениться, она хотела, чтобы я женилась на нем, так ужасно. Мои родители обожали его и думали, что он был самым замечательным человеком в мире. Они все еще так думают, тем более, что он - тот, от кого я беременна. Они не знают всего того дерьма, что он вылил на меня. Всего дерьма, которое мы вылили друг на друга. И даже если бы они знали, я сомневаюсь, что это бы повлияло на их мнения. Моя мама думает, что наши дети были бы красивы, и они всегда до безумия любили его вежливость и хорошие манеры. И мой папа, Эдвард обсуждает с ним бизнес, и они пьют бренди вместе, обсуждая как мы были пойманы в ловушку в 17-ом столетии. Разговор о моем отце, который частично работает. Он находится в комнате ожидания, отказываясь быть здесь с остальными, потому что "он не хочет присутствовать". Хотя я еще не рожаю, но это – его логика.

Я открыла глаза, когда почувствовала другой укол иглы в своей руке. Дейзи вернулась, и присоединила мне I.V. с лекарством для стимулирования схваток. Я не смотрела на нее, и не говорила с ней. Я слишком запуталась в своих собственных мыслях. Я так хотела, чтобы этого ребенка вытащили из меня, проклятье, и теперь, когда, это собиралось случиться... сегодня вечером. Я больше не была взволнована или беспокойна.

Я была совершенно напугана.

*

Я часто моргала, сдерживая слёзы, и задерживала дыхание, молясь Богу, чтобы боль скорее прошла. Время было немного за полночь, и схватки уже длились по две минуты с небольшим перерывом. Другая новость, что я была расширена только на половину, что означает, что ребенок пока не был готов выйти. Моя шейка не была достаточно мягка. И значит, что ад, в котором я нахожусь, должен продлиться дольше?

Следующая боль. Я сильно прикусила свою губу, позволяя медному вкусу крови заполнить рот. Я зажмурила глаза, которые и так были закрыты, и попробовала отделаться ото всех отрицательных мыслей. Я чувствовала ужасную боль и все же, я ужасно хотела Эдварда. Я скучала по нему, я нуждалась в нем. Я хотела, чтобы он поддерживал меня, чтобы он сказал мне, что всё будет хорошо.

Я ненавидела его за то, что он делал со мной.

Сделав меня беременной, заставляя меня пройти этот путь. Ненавижу его и люблю одновременно. Как он мог так поступить со мной! Как он мог взять и заставить любить его, а затем оставить. Только вернуться несколько лет спустя и заставить меня влюбиться снова и снова. Я думала, что я была нужна ему. Я думала, что мы были созданы друг для друга. Но нет, он должен работать своими волшебными пальцами... и другими волшебными частями тела... и теперь я нахожусь здесь, в больнице, собираюсь рожать его ребенка, а его даже нет здесь. Я действительно хочу, чтобы он был здесь, но ни за что не сказала об этом кому-то еще. Лучше, если он не знает; не нужно все еще больше затруднять.

Я беру резинку у Элис и поднимаю свои волосы в неаккуратный хвостик на голове, убирая их с потного лба. Я понятия не имею, как я собираюсь пережить это. Я чувствую ужасно сильную боль... как физическую, так и душевную. Вдобавок к этому... Я приношу ребенка, моего сына, в этот ужасный беспорядок. У нас с Эдвардом ужасные отношения. Полностью и совершенно точно, что теперь мы собирались принести ребенка в самый центр событий. Проклятье, мы такие подлецы.

Я закрываю глаза, когда подкатывает следующая боль. Я чувствую, что кричу, но я не пытаюсь вытереть слезы. Зачем? Это не мешает им течь. Я слышу свою маму, воркующую со мной, говоря, что всё будет в порядке. Я не выгоняла ее на этот раз. Это не схватки, которые заставляют меня кричать, это - только... все остальное. У меня есть мир, прогибающий мои плечи, и я делаю это в полном одиночестве. Я знаю, что стоит сказать слово, и он будет здесь, но я слишком упряма, чтобы сдаться. Интересно, что он скажет, когда он узнает, что я родила ребёнка здесь, без него…

"Так Белла, ты выбрала имя?" Спросила Элис, пытаясь расслабить меня.

"Да, но не скажу. Об этом никто не узнает, пока он не родиться" Проворчала я, когда мама поместила прохладную тряпку на мой лоб.

"Но я подразумеваю фамилию," сказала Элис спокойно, "Кем ребенок собирается быть Свон? Мейсон? Свон-Мейсон?"

Я только открыла глаза, "Я не такая сука, как ты думаешь. Я никогда не отказала бы ему в отцовстве своего сына. Нашего сына. Его фамилией будет Мейсен. Не Свон и я ненавижу как звучит Свон-Мейсон."

"Да, это было бы фантастически. Моя фамилия Мейсен, твоя фамилия Мейсен, и фамилии наших сыновей Свон-Мейсон."
Мой взгляд метнулся к двери, где Эдвард прислонился к косяку. Он выглядел взъерошенным как будто он мчался сюда, но и небрежным в то же время. Я повернулась, чтобы посмотреть на Элис и мою мать. Глаза Элис были невидящими, в то время как моя мать была рада и, казалось, расцвела, когда пришел Эдвард.

Я обратила свое внимание на него, "Что ты здесь делаешь?"

Он ухмыльнулся, "Я приехал, чтобы увидеть, как моя жена рожает нашего первенца"

"Я не твоя жена" Я нахмурилась.

"Пока еще. Но поверь мне, ты будешь ей. Ты любила меня в течение многих лет, влюблена в меня столько, сколько ты себя помнишь, и не думаю, что чувства не взаимны. Я любил тебя, когда мы были детьми, и я знал уже тогда, что я женюсь на тебе, и я все еще планирую это"

Его самодовольство было слишком для меня. Эти слова хочет услышать каждая девчонка. Быть любимой Эдварда Мейсена. Но конечно, его манеры - в этом вся несправедливость. Произнесенное так словно он выиграл своего рода пари. Я закатила глаза; он никогда не был хорош в выражение своих чувств.

"Выйди."

"Нет."

"Я не хочу тебя здесь видеть."

"Не лги себе."

"Я не собираюсь выходить за тебя замуж."

"Ты выйдешь за меня. Если понадобиться, то я приведу гребаного священника сюда, чтобы он поженил нас. Ты будешь моей женой, и тебе нечего сказать на это."

Я впилась взглядом в него, "Ничего себе. Такие слова любви."

Он усмехнулся своей кривоватой улыбкой, "Я люблю тебя, тогда, когда ты проходишь одно из самых болезненных событий, я всегда буду твоей опорой."

"Ты никогда не будешь верен мне" Прошептала я.

"Дай мне шанс." Он сказал спокойно и взял мою левую руку. Я не смотрела на него, я не могла. Я любила эгоистичную, тщеславную, чрезмерно балующуюся скотину..., но я не хотела кого-то другого. Я чувствовала, что он надел что-то на мой палец... вероятно кольцо, потому что, что еще ты можешь надеть на пальцы? Я посмотрела вниз, и мои глаза округлились. На моем пальце был великолепный 5-каратовый безупречный, круглый алмаз бриллиантовой огранки, окруженный алмазами меньшей огранки на платиновой основе, достойными принцессы. Это было захватывающе.

Я изучала его глаза, "Не шути со мной."

Он улыбнулся, "Я не шучу, и я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж."

Я покачала головой и посмотрела вниз. Я почувствовала, что мои глаза были уже на мокром месте, "Я не какая-нибудь гребаная игрушка, с которой ты можешь играть."

Он погладил меня по щеке, "Посмотри на меня. Я люблю тебя Изабелла Свон, и я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж."
Я почувствовала, что слеза скатилась вниз по щеке. Я прикусила губу, потому что схватки становились более трудными. "Как я…Как я могу знать, что ты не оставишь меня снова? Как могу знать, что ты не будешь продолжать трахать половину Нью-Йорка?"

"Доверяй мне." сказал он слова с такой уверенностью, что это заставило меня почти хотеть верить ему. Глубоко внутри я знала правду, хотя... он действительно не может не флиртовать с девушками, а я не могу не любить его так отчаянно.

Я схватил его за воротник, и притянула его лицо ближе к своему. Тяжелым голосом я прошептала, "Позови медсестру. Мне нужна эпидуральная анестезия."

Он моргнул несколько раз, пытаясь сообразить, что я сказала, и затем улыбнулся своей коронной улыбкой. Он встал и пошел к двери, подмигнув мне прежде, чем уйти позвать медсестру. Я вздохнула с облегчением и протерла глаза. Видимо, я собираюсь выйти замуж за Эдварда Мейсона...

Мой бог, что я сделала?
"Я чувствую давление." Я бормотала в своей пустой палате. Они дали мне эпидуральную анестезию, и я была совершенно расслабленна, ужасные боли ушли, а я лишь хотела спать. Но было целое испытание с ребенком, собирающимся выходить из меня. Эдвард сразу вскочил со своего места, проливая немного кофе на рубашку, и помчался, чтобы позвать медсестру. Я понятия не имела, почему он помчался, у меня снова начались боли, но наверно он взволнован..., это - его ребенок также.

"Раздвиньте свои ноги, таким образом чтобы я смогла проверить вас." Дейзи, медсестра сучка, у которой есть время, чтобы смотреть не только на меня, но и строить глазки Эдварду, разговаривая со мной. Я подчинялась, слишком измотанная, чтобы спорить. Я должна была доверять Эдварду; так как он был здесь, он даже не строил глаза любой из многочисленного больничного персонала, которые прибыли, чтобы выставить напоказ себя перед ним. Я была в шоке, услышав его спорящим с Карлайлом по сотовому телефону о... няньках? Я могла услышать, что он говорит, что нам нужны лучшие, и его не волновало, нужно ли им приезжать из Англии. Ха... посмотрите на него, входит в роль папочки.

"О, я лучше позову доктора. Вы рожаете." Мои глаза немедленно расширились, и я могла чувствовать, что мое сердце стало биться быстрее. О мой бог, момент истины близок..., ребенок был готов. Я видел, что Эдвард уставился на меня, затем между моих ног. Он немедленно вцепился в мою руку и заглянул в мои глаза.

"Я знаю, что ты напугана, Белла, но всё будет хорошо. Ты сможешь сделать это. Я здесь тобой, всегда." Его слова успокоили меня больше, чем я думала. Доктор Морган вошел со своими перчатками и с маской на лице. Мои ноги были широко раздвинуты, и две медсестры вошли, чтобы поддержать мои колени. Дейзи тоже вошла и поместила кислородную маску на мое лицо. Это, как предполагалось, должно было помочь мне, но оказалось лишь помехой. Эдвард сжал мою руку сильнее, когда доктор велел мне тужиться и начать считать до десяти.

Это было реально безумие. Установить мое дыхание и тужиться, в то время как они говорили считать до десяти, когда их версия десять действительно походила на сорок. Я видела, что доктор подготовился к схваткам, и я открыла глаза. Эдвард не отводил взгляда от моего лица и сильно сжимал руку. Я почувствовала, что волны его любви прошлись по мне. Это был особенный момент, только для нас, и я была невероятно счастлива.
"Еще один толчок, Белла" попросил доктор Морган, и я подчинилась, тужась из последних сил. Я понятия не имела, как женщины делают это, я была совершенно не готова к боли, и была вся уже измотана только от схваток. Наконец, с криком, его вытащили из меня, покрытого кровью и небольшими количествами белого материала. Один только запах был противен, но я почувствовала, что усмехнулась, наблюдая за испуганным взглядом Эдварда, когда они дали ему ножницы, чтобы перерезать пуповину.

Как только он перерезал её, они убрали ребенка , чтобы вымыть. Эдвард склонился надо мной и поцеловал мягко в губы, "Ты удивительна" Я улыбнулась ему, наблюдая, как Доктор зашивал меня. Я была чертовски благодарна, что он надрезал меня, потому что не было никакого способа, по которому голова ребенка собиралась выходить оттуда самостоятельно. Я повернулась к медсестре так, чтобы она смогла вытащить иглу из моей спины, и почти сразу почувствовала, что боль вернулась.
Я положила голову на подушку и почувствовала прохладную тряпку, помещенную на мой лоб.

"У нас родился сын." Я услышала шепот Эдварда, вероятно больше к себе, чем ко мне. Я открыла глаза и улыбнулась ему. Медсестра возвращала нашего сына мне, обернутого в зелено-белое одеяло. Она положила его в мои руки, и я потеряла дыхание. Нечеткие бронзовые волосы и ясность зеленые глазах... копия Эдварда Мейсена. Я посмотрела на Эдварда и улыбнулась ему, показывая гордость тем, что ребенок точная копия своего отца. Он мягко протер голову ребенка и улыбнулся мне.

"Я полагаю, у меня есть доминирующие гены. Похоже все что ты сделала, это вынашивала его девять месяцев,а?»

Если бы у меня были силы, я ударила бы его. Вместо этого я впивалась в него взглядом, пока медсестры помогали мне переодеться из больничного платья, чтобы я могла разместить ребенка около своей груди. Он быстренько приспособился и начал сосать всё, что мог почувствовать. Это было довольно неудобно, но не так болезненно, как я сначала предполагала.

"Так ты думала о его имени?", спросил Эдвард, играя с моими волосами и наблюдая как наш ребенок кушает. Я встретилась с ним взглядом и кивнула, "Да, я думаю, что ыбрала имя для него." Эдвард смотрел на меня и ждал ответа.

Я улыбнулась, "Тристан Майкл Мейсен."