Неужели надо обязательно отдалиться от человека, чтобы осознать, какое место он занимает в твоей жизни?
(Марк Леви)

Малоприметный особняк на Сент-Джеймс Стрит притаился в тени своих более высоких, богато декорированных соседей. Было легко не заметить это четырёхэтажное здание классического образца с белым фронтоном посередине: окна занавешены, за воротами темно, фонари не горят, и только тень, скользящая вдоль железной калитки, иногда приоткрывала её для вновь прибывающих гостей, таких же безликих, как и полупустой дом, принимающий их.
Однако внутри всё было иначе. Ярко освещённых холл с огромными во весь рост зеркалами в позолоченных рамах, коваными светильниками, статуэтками и мебелью в стиле чиппендейл, создавал ощущение путешествия во времени. Каждый вошедший, словно бы окунался в атмосферу прошлого, которую здесь нарочно и тщательно создавали, а потом под чьим-то дурным влиянием так же тщательно нарушали, добавляя в интерьер вещи для данной обстановки нелепые и попросту несуразные .
К тому же все стереотипы меняла гремящая беспорядочная, современная музыка.
Дверь особняка закрылась за застывшей на пороге троицей. Белла на секунду, прикрыла глаза, ограждаясь от отражающегося от всевозможных поверхностей, яркого света, практически ослепляющего после уличной темноты.
- По-моему я оглох, - громко, переходя в конце фразы почти на крик, произнёс Джейсон. Музыка как раз вошла в безумный ускоряющийся ритм. Поднеся ладонь к уху, он накрыл его, потряхивая рукой, словно пытался избавиться от последствий возросшего давления басов на барабанные перепонки.
- А я ослепла от такого обилия золота, - покачала головой Белла. - Какая безвкусица, - она презрительно сморщила аккуратный носик, окидывая взглядом парадный холл дома.
- Боюсь, как бы мы не ошиблись зеркалом, - Эдвард кивнул в сторону целого ряда распахнутых дверей, представляющих собой створки зеркал от потолка до самого пола, затем уставился на гладко отполированный пол. Белла и Джейсон, наклонились вслед за ним. - Хм... по-моему, я вижу своё отражение?
В мраморно полу блистали контуры трёх силуэтов. Белла склонила голову к плечу, разглядывая свой, её матовое отражение в точности повторило движение вслед за нею. Они вновь выпрямились. Белла подхватила мужчин под руки: справа Эдвард, прекрасно выглядевший в своём дорогом чёрном костюме с белоснежной рубашкой и бабочкой, как того требовал этикет, слева Джейсон, одетый в тёмно-синий смокинг. Деловые и преуспевающие мужчины, с одной лишь разницей: на лице Джейсона застыло выражение пресыщенности, которое было прямым следствием суммы на его банковском счету, Эдвард же попросту притягивал взгляды окружающих своей особой, неповторимой аурой успешного человека.
Белла заметила, как несколько женщин, стоило им зайти в холл, обернулись, с определённым интересом поглядывая на Эдварда. Это моментально возвратило её в прошлое, к тем болезненным воспоминаниям, которые она поспешила отогнать подальше от себя.
Сама она оделась в длинное бирюзовое платье с ниткой жемчуга - беспроигрышный вариант, классический и подходящий под любую ситуацию. Она не знала, чего ожидать от аукциона, какую именно публику увидят они на нём, поэтому выбрала всегда актуальную классику.
Они только что прибыли из Клариона, отеля, где остановились сегодня утром, прилетев из Швеции. Белла надеялась немного отдохнуть, но вместо этого ей пришлось пробежаться по магазинам в поисках подходящего наряда, ведь в их программу изначально не входило посещение столь "значимых" в определённых кругах мероприятий.
- Ну, что? Мы идём? - она слегка подтолкнула мужчин.
- Конечно, давайте послушаем, о чём нынче сплетничают, - предложил Джейсон. - Как правило, такие аукционы - настоящий кладезь информации.
Они так и прошествовали в основной зал втроём, под ручку. Перед глазами пестрели уже новые интерьеры, а прожекторы, висящие под потолком, выпускали скользящие лучи, периодически неприятно бьющие по глазам. Белла чувствовала себя несколько дезориентированной. Чувство уверенности ей придавало присутствие Эдварда, за чью руку она держалась, ощущая под тканью твёрдые мускулы.
На лице его появилась ленивая усмешка, хорошо знакомая ей. В этом обществе он чувствовал себя как рыба в воде. Пару раз на пути им встречались знакомые, они обменивались ничего не значащими приветствиями и расходились в разные стороны.
В большом зале были расставлены диванчики, задрапированные плотной, красной с золотым тканью. Запрокинув голову, под навешанной на потолке арматурой, Белла разглядела красивый, изящно расписанный плафон, на котором резвилась целая стайка обнажённых херувимчиков. Мило. В дальнем углу стояло возвышение с трибуной: площадка для выставки лотов.
Среди разодетых гостей, поставивших себе целью перещеголять друг друга, сновали официанты, разнося напитки и закуски. Одеты все были примерно в одном стиле - классическом, но пару раз ей попались на глаза весьма интересные субъекты, облачённые в новые, но протёртые в нужных местах, брендовые джинсы с футболками или рубашками, нарочито помятого вида. Один из них, ни капли, не смущаясь тому, что Белла держит под руки двоих мужчин, подмигнул ей, сверкнув небольшим золотым колечком на левой мочке. Возможно, он неверно расценил её взгляд. Девушка зарделась и отвернулась, приказывая себе не разглядывать окружающих людей так пристально.
- Мы ждём конкретного лота? - прошептала она, поворачиваясь к Эдварду. - Откуда у тебя уверенность, что сегодня будет выставлена на торги вторая страница?
- Уверенности нет, так... предчувствие, - Белла кивнула, зная цену интуиции Эдварда.
- Ты знаешь, что сегодня в программе?
- Думаю, стандартный набор: раритетные подлинники картин, кресты, усыпанные драгоценными камнями...
- Угу, бинты от мумий... - подхватила Белла.
- Святые гвозди... - добавил Эдвард. - И всевозможные "граали".
Они понимающе улыбнулись друг другу. Шли года, а предметы, выставляемые на аукционы - не менялись. Только их количество подозрительно увеличивалось.
Через некоторое время Джейсон, сказав, что вскоре вернётся, убежал, завидев каких-то знакомых. Белла с Эдвардом медленно добрели до своего диванчика, на котором им предстояло провести аукцион.
Эдвард по пути взял у одного из официантов бокал шампанского, сунув его в руки Белле. Потягивая прохладную, приятно освежающую жидкость, девушка сидела нога на ногу, откинувшись на спинку, всеми нервными окончаниями, чувствуя будоражащий жар, исходящий от руки Эдварда, покоившейся наверху, позади её плеч. Пару раз его пальцы словно не нарочно касались её полуобнажённого плеча. Не нарочно ли? В этом она не была уверена. Но Эдвард вёл себя, как, ни в чём не бывало, рассказывая ей что-то про последний подобный аукцион, на котором он бывал, и про людей его посещающих.
Она с серьёзным видом вслушивалась его слова, пытаясь игнорировать мириады электрических разрядов, которыми обменивались они, просто сидя рядом, даже не соприкасаясь. Почти. Вот сейчас, она была готова поклясться, палец Эдварда скользнул за ворот её платья, всего на мили секунду, но кожа, в месте его касания - горела так, словно бы по ней чиркнули спичкой. Белла резко обернулась, но Каллен даже не смотрел в её сторону.
- ... на прошлом аукционе она приобрела четыре инкрустированных драгоценными камнями кинжала 12 века. Вот сколько было выставлено на торги - она все их унесла. Уж не знаю, что она делает с ними?
Белла проследила за его взглядом, устремлённым на престарелую леди Агнесс де Бург, даму сварливую и вечно недовольную всеми и вся.
- Наверное, использует для испускания крови девственниц, проводя свои ритуалы, в надежде вернуть молодость и красоту, - продолжил Эдвард.
А Белла снова застыла. Вот сейчас. Опять. Снова он дотронулся до неё. Или ей так показалось?
Эдвард краем глаза наблюдал за нервничающей Беллой и за её реакцией на его якобы случайные касания. Ему нравилось, как румянец заливал её щёки, а сейчас она определённо смущалась, не решаясь высказать ему в лицо, чтобы он прекратил свою игру. Но для него это не было игрой. Ему безумно хотелось дотронуться до жены. Мысленно он снова начал называть ее именно так. Простого веса её ладони, лежащей на сгибе его локтя, пока они прогуливались по залу, явно было недостаточно. Ему нужно было чувствовать её обнажённую кожу, мягкую и тёплую, бархатную на ощупь. И он позволил себе коснуться её, зная, что за этим непременно последует её язвительная реплика, но Белла была подозрительно тиха и смущена.
Вернулся Джейсон, и буквально через пару минут объявили о начале аукциона. Гости разошлись: все по своим местам и а сцену вынесли первый лот - неизвестный Ренуар. Дама на картине была печальна и задумчива, Эдвард, рассмотрев её, совершенно не задумываясь, наклонился к Белле и прошептал той на ухо.
- У тебя губы, как у женщин на полотнах Ренуара, очень выразительные, мягкие и чувственные. Мне кажется, самое главное, что ему удавалось в его женских портретах - это губы - что-то вроде особого, персонального почерка. Как цвет волос у дев Тициана.
Белла повернулась, посмотрев на него со странным, выражением лица, но так ничего и не сказала.
Картина ушла почти за миллион фунтов. Сомнительно, что когда-нибудь один из музеев мира заполучит её в свою коллекцию.
Следующим выставлялся целый набор ножей из ценной дамасской стали всевозможных форм и размеров. Любитель арабских клинков, мужчина лет тридцати-пяти, чуть позже пополнил список своих приобретений древним египетским папирусом и экземпляром старинной астролябии. Как мог судить Эдвард, и как позже объявил ведущий, инструмент датировался веком, лежащим по ту сторону нашей эры.
От Каллена не ускользнуло, как в один из моментов напряглась Белла, застыв и поддавшись вперёд, словно бы даже на какое-то время, перестав дышать, но затем она снова расслабилась и, сделав очередной маленький глоток уже из второго бокала шампанского за этот вечер, вновь откинулась на спинку дивана.
Наконец, лишь через полтора часа, они дождались того, зачем пришли. Зажатая в тиски между двумя блестящими, кристально прозрачными стёклами, на сцене появилась вторая половина рукописи. Ожидаемого ажиотажа она не вызвала. То ли собравшийся народ уже притомился от торгов, которые в принципе были не особо оживлёнными, за исключением первого Ренуара, явно числившегося в списке значимых лотов программы, то ли интерес к отдельным страницам рукописей был не столь явен, и присутствующие не осознавали подлинную ценность, выставленного на их обозрение раритета.
Белла придвинулась почти на самый краешек дивана, скручивая в руках расшитую бисером сумочку, Джейсон, запустив руку в волосы, напрягшись, немигающим взглядом уставился на сцену, лишь Эдвард, всё также, не меняя позы, расслабленно и даже словно немного скучающе, сидел на диване.
Эдвард услышал, как Белла тихонечко фыркнула, когда ведущий объявил, что страница датируется 16 веком, и еле слышно пробормотала что-то вроде: дилетанты.
- Стартовая цена, - мужчина на сцене заглянул в папку, лежащую раскрытой на столе. - Пятьдесят тысяч.
- Пятьдесят две, - раздалось из зала. Женщина в третьем ряду тянула вверх свою табличку. Все трое синхронно повернули головы в её сторону.
- Пятьдесят две тысячи раз, - привычно, словно попугай, заладил ведущий. - Пятьдесят две тысячи...
- Шестьдесят, - послышалось где-то позади них, и они обернулись на этот голос.
Повысившим ставку, оказался тот самый не к месту модно одетый мужчина, подмигнувшей Белле в начале вечера. И вот сейчас, снова заметив, что она смотрит на него, он улыбнулся и подмигнул повторно. Белла поспешила отвернуться, но успела расслышать, в жужжащем от гула голосов зале, его громкий смех.
Ставки медленно ползли вверх. Когда ведущий произнёс: Восемьдесят три тысячи два; - Белла дёрнула Эдварда за рукав и, шикнув, спросила. - Не хочешь вмешаться?
Тот покачал головой, откладывая табличку с номером в сторону. - Зачем?
- Как зачем? Нам нужна эта страница! - округлив глаза, она посмотрела на него, как на сумасшедшего.
- Нужна, - подтвердил он, - и она у нас будет.
- Восемьдесят три тысячи... - голос ведущего эхом прокатился по залу.
Джейсон был готов вскинуть руку, чтобы перебить ставку, но Эдвард осадил его. - Не надо, Джей.
- Ты точно уверен? - спросил блондин, хмурясь.
- Абсолютно, - кивнул Эдвард.
- Три... - прервал паузу ведущий. - Продано, - резной молоточек ударил по столешнице. - Продано за восемьдесят три тысячи графу Арунделу.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - покачала головой Белла, раздражённо скрещивая руки на груди.
- Верь мне, - последовал долгий обмен взглядами. Наконец Белла, очередной раз, за вечер фыркнув, отвернулась к сцене, изображая возросший интерес к какому-то очередному произведению искусства, выкатываемому на постамент на какой-то несуразной тележке.
Эдвард так и не смог определить, что это, пока ведущий, прежде заглянув в свои записи, не объявил, что это некий древний алхимический аппарат.
Ещё через полчаса аукцион был закончен. Народ, не желая расходиться, мигрировал в соседние апартаменты, где были накрыты фуршетные столы с закусками. Счастливые обладатели приобретённых раритетов, опустошившие свои банковские счета на несколько тысяч, потянулись, оформлять необходимые документы, остальная часть гостей принялась за активное обсуждение выставленных вещей и не менее динамичное поглощение канапе и мини-бутербродов.
Они стояли немного обособленно от остальных приглашённых на вечер. Джейсон, засунув руки в карманы, нахмурившись, думал о чём-то своём. Белла, нервно посматривая по сторонам, потягивала очередной, уже на половину пустой бокал с «кристалс».
- Какого чёрта мы не вступили в торги за вторую половину? - внезапно взвился ничего не понимающий Джейсон.
Эдвард положил ладонь на плечо разнервничавшемуся другу и, потянув Беллу за руку, замкнул их круг, ограждаясь от царившей в зале суеты. - Во-первых, мы и так на мушке у желающих дорваться до первой половины. Не хочу усугублять наше положение. Если бы мы стали обладателями и этой части рукописи, за нами развернулась бы целая охота.
- Но она уже и так идёт, - моргнула Белла, перекладывая сумочку из руки в руку. - Хуже бы не стало.
- Возможно, но мы открыто бы проявили внимание к своим персонам. Нам это не надо, - девушка кивнула, соглашаясь с его резонным замечанием.
- А во-вторых? - Уорингтон забарабанил пальцами по поверхности, стоявшего сбоку стола.
- Во-вторых, - начал Эдвард, но не успел договорить, прерванный низковатым, богатым на интонации, мужским голосом.
- Белла, - произнёс, помешавший их разговору мужчина.
Эдвард обернулся и наткнулся взглядом на того самого любителя дамасской стали и астрономических инструментов. Он был почти столь же высок, как и сам Эдвард. Подтянутый. Загорелый. Опасный. Чёрные как вороново крыло волосы контрастировали со светлыми, голубого, насыщенного цвета глазами. Тёмный смокинг, словно вторая кожа облегал его плечи, небрежно сунутая в карман рука, подчёркивала его безразличное отношение ко всему происходящему вокруг. Эдвард тут же напрягся, безошибочно почувствовав соперника в этом незнакомце.
- Белла, - мужчина наклонился к его жене, беря её за руку и поднося к губам, непозволительно долго затягивая всего лишь формальный поцелуй.
- Дэниел, - Белла смущённо переводила взгляд с него на незнакомца и обратно, однако руки своей убрать не поспешила. - Как ты тут оказался?
- Решил навестить родственников в Лондоне, и визит совпал с сегодняшним аукционом. Не мог позволить себе пропустить такое, - пока он говорил, его взгляд был устремлён только на Беллу, лёгкая улыбка изогнула губы. Договорив же, он обернулся и, посмотрев на двоих мужчин, добавил. - Представишь?
- Конечно, - спохватилась Белла. - Дэниел Говард, преподаёт исторические науки в Оксфорде. Прекрасный специалист, - отставив недопитый бокал, она, мягко дотронулась до руки мужчины.
Эдвард нахмурился. Ему было знакомо это имя. Если ему не изменяла память, пару раз они сталкивались на археологических конференциях, но не были представлены друг другу, к тому же он как-то читал одну из его публикаций на тему эпохи Английской Реконструкции. Стоило признать, это была весьма достойная статья.
Белла представила их с Джейсоном, и мужчины обменялись рукопожатиями.
- Я читал ваши публикации, - обратился к нему Дэниел. - Впрочем, вы в археологических кругах фигура довольно известная, странно, что Белла не упоминала, что знакома с вами.
Да уж, странно, - подумал Эдвард, глядя, на приподнявшую бровь Беллу, но вслух произнёс лишь. - Действительно, а как давно вы знакомы с... Изабеллой?
Лёгкий акцент на её полное имя выразил всё его недовольство. Девушка выпрямилась, намереваясь сказать, что лезет он, собственно, уже не в своё дело, но Дэниел опередил её, честно ответив. - Примерно год.
- Понятно, - Каллену оставалось лишь кивнуть.
Мужчины немного пообсуждали прошедший аукцион, и Джейсон расспросил о приобретениях Дэниела, оказавшегося не менее страстным коллекционером, как и он сам. Эдвард отвечал весьма сдержанно. От его внимания не ускользнул тот момент, когда рука этого Говарда переместилась на талию его жены, совсем не возражающей, не выказывающей ни малейшего сопротивления столь личным прикосновениям.
Мужчина наклонился к Белле, что-то прошептав ей на ухо, и та, улыбнувшись, кивнула.
Посмотрев только на Джейсона, даже не удостоив Эдварда взглядом, она чётко произнесла. - Возвращайтесь в отель без меня. Увидимся уже завтра. Удачного вечера.
Белла удалилась к выходу вместе с Говардом, так ни разу и не обернувшись по дороге.
Эдвард окаменел, прекрасно понимая, что у него не было никакого права, что-то говорить ей или запрещать. Он давно потерял их - эти права. Наверное, в тот день, когда первый раз изменил ей или в ту ночь, когда она уходила от него. Белла не обязана перед ним отчитываться или получать одобрения на какие-то поступки. Она даже не обязана хранить ему верность, чтя обеты, которые он сам с такой лёгкостью нарушил. Он не мог ничего требовать от неё. Он мог лишь стоять и молча наблюдать, как его жена удаляется под руку с чужим мужчиной, с видом собственника положившего ей ладонь на талию.
Развернувшись к столу, Эдвард схватил недопитое шампанское Беллы и одним глотком осушил бокал.

***
Белла подошла к высокому, во весь рост зеркалу и, повернувшись боком, застегнула спрятанную в оборках платья молнию. Дэниел медленно приблизился сзади и, перекинув ей волосы через плечо, потянулся к двум пуговицам на спине. Жар его прикосновений опалил прохладную кожу, и Белла совершенно непроизвольно вздрогнула. Мужчина склонился и нежно прижался губами к изящному изгибу её шеи, веки девушки затрепетали и закрылись, но не от удовольствия, как мог подумать мужчина, наблюдавший за её отражением в зеркале. На самом деле Белла чувствовала себя ужасно, словно совершила что-то не просто непростительное, а ужасающее своими масштабами недозволенности.
Дэниел обнял её за талию и притянул ближе, прижимаясь всем своим крепким телом к её напряжённой спине. Белла мягко высвободилась и, повернувшись, взяла его за руку, делая шаг к двери.
- Белла, ты... - она быстро приложила палец к его губам.
- Шшш, - девушка медленно покачала головой, смотря на него своими широко распахнутыми шоколадными глазами, и ему показалось, что он никогда не видел никого прекраснее её, растрёпанной, с припухшими от поцелуев губами, и такой серьёзной одновременно. - Ничего не говори, пожалуйста.
Он улыбнулся, и в его взгляде отразилась эта улыбка и понимание. Обхватив её пальчики, он поцеловал каждый по отдельности и кивнул. - Хорошо, молчу.
Раскрытая ладонь легла ей на спину, вторая, скользнув к затылку, зарылась в волосы. Прощальный поцелуй получился глубоким, насыщенным и страстным.
Дэниел оторвался от её губ и шагнул к выходу. - Пока, Белла.
- Пока, - прошептала она, всё ещё ощущая лёгкое покалывание в губах.
Дверь раскрылась, выпуская её посетителя, и на долю секунды в открывшемся проёме она увидела его... Эдварда. Он стоял в тени коридора, застыв на полпути к собственному номеру. И смотрел, как Дэниел покидает её. Она замерла под его пустым, отсутствующим взглядом, не в силах выносить ту почти физически ощущаемую боль, что исходила от него.
Дверь захлопнулась.
- У тебя губы, как у женщин на полотнах Ренуара, очень выразительные, мягкие и чувственные...
На негнущихся ногах Белла подошла к кровати и упала на покрывало, чувствуя себя ещё ужаснее, ещё отвратительнее...