Название: Мальчик с ледяным сердцем.
Авторы: Lightness, cherry-93
Жанр: драма, ангст
Пейринг: Эдвард/Белла
Рейтинг: знаете, наверное, даже R)
Саммари: Я посмотрела в его красные глаза, полные холодного презрения, и зло выплюнула, вложив всю свою ненависть к этому мерзкому существу без сердца и эмоций: «Ты самое отвратительное из всего, что я когда-либо встречала. Ты жалок. Если бы ты не был так омерзителен, я бы тебя даже пожалела. Хотя ты и этого не заслуживаешь». Он лишь усмехнулся на мои слова, лениво перекатывая в пальцах его любимый нож. «Как много звуков. Как мало смысла. Ты еще большая дура, чем я считал».
Предупреждения:
■1) Мы не уверены, что в конечном итоге все банально сведется к любви.
■2) От Lightness: я, видимо, просто не умею писать о милой и безболезненной любви.
■3) Возможны нецензурные выражения.
■4) Ну и конечно, жуткий из самых жутких ООС героев.
■5) Спасибо Стефани Майер за имена.
■6) Главная идея принадлежит cherry-93. Это она во всем виновата.)))
P.S. достал идеальный Эдвард

Глава 1. Моя территория

Моя история началась более полувека назад, и, признаться, в моей жизни не было ничего яркого и примечательного до последнего десятилетия. Поэтому я поведаю о начале моей жизни вам вкратце, не вдаваясь в подробности, а углублюсь в повествовании только на самых интересных моментах.

Меня зовут Изабелла Свон, мне уже восемьдесят лет, и я вампир. Свою человеческую жизнь я помню довольно смутно. У меня были замечательные родители – Чарли и Рене Свон. Мы жили в полной гармонии до тех пор, пока мама не влюбилась в молодого красивого бейсболиста Фила и вскоре переехала к нему. Мне пришлось тоже перебраться в жаркую Аризону, но папу своего я очень любила и каждое лето приезжала к нему в гости. Мой отец жил в Форксе, самом дождливом городе США, месте, которое было обделено вниманием солнца. И хоть я и не любила дождь, но меня всегда привлекал пасмурный пейзаж этого маленького городка. Было в нем что-то загадочное.

Когда мне было восемнадцать, я узнала, что в мире существуют темные существа, которые всегда считались всего лишь легендами – вампиры. Я отчетливо помню тот день, когда меня укусил вампир. Я гостила у Чарли, и хоть он и подарил мне на семнадцатый день рождения красный пикап, в тот день я решила пройтись пешком за продуктами до ближайшего магазина. В ушах были наушники от плеера, и я привычно отключилась от внешнего мира. Я почувствовала его присутствие по холодному дыхания на моей коже. Ненавязчиво он положил руку мне на плечо, вынуждая обернуться. Когда я посмотрела в его красные глаза, мне показалось, что я сплю. В нем было что-то очень притягательное и в то же время дьявольское. Но если он дьявол, то как я могу противостоять ему? А потом была боль. Длительные часы тягучей, разрывающей на части боли. Мое тело горело в адском огне, и я не помню, как мне удалось добраться до леса, чтобы среди безлюдной поляны и безмолвных деревьев пережить этот ужас. Странно, но я понимала тогда, что быть сейчас на людях опасно. Но так отчаянно хотелось, чтобы кто-то пришел и помог мне с этим справиться или хотя бы убил меня. Когда я смогла думать, то я начала вспоминать счастливые моменты своей жизни с родителями и друзьями.

Но с каждым днем воспоминания таяли, как и моя выдержка. Я провела в лесу две недели, может, чуть больше. Меня съедала жажда крови. Если бы мне встретился человек, то я бы точно не сдержалась. Но, к счастью, моей первой жертвой был молодой олень. Чувство отвращения к самой себе, когда я увидела его сломанные кости и мою одежду, темную от его крови, трудно описать. В то время я ненавидела весь мир.

Но потом жжение в горле прошло, и смогла оглянуться на свою прошлую человеческую жизнь и понять, что ничего не будет уже как прежде. Я должна научиться жить по-новому.

К папе в Форкс я не вернулась. И к маме и ее новому мужу тоже. Пришлось смириться с тем, что с родными и близкими я смогу общаться только по переписке. И я писала длинные письма каждую неделю. А когда брала чистый лист бумаги и ручку, готовясь начать новое повествование о моей новой замечательной жизни в Лос-Анжелесе, Нью-Йорке, Бруклине, Чикаго, все время так отчаянно хотелось плакать, но я не могла, так как мое новое холодное тело не содержало никакой жидкости внутри. Иногда мне казалось, что оно вообще пустое. Очень странно не слышать стука собственного сердца. Раньше я не придавала этому особого значения, но теперь я понимала, насколько это важно. Поэтому я не могла находиться в тишине. Если бы я была живой, то тогда бы в тишине я услышала бы, как стучит мое сердце. А теперь я слышала только тишину, словно меня не было на этом свете.

Первое время я не могла контактировать с людьми, не из-за жажды крови, но из-за того, что мои глаза были ярко красного цвета. Я сняла квартиру где-то на окраине Сиэтла, и мое общение сводилось к обмену любезностями со старушками, сидящими перед входом в дом. Это время полного одиночества я потратила на переосмысливание смысла жизни. Я читала о вампирах, и во всех книгах говорилось, что это темные существа, пьющие кровь и убивающие людей, а потом шел перечень рекомендаций, как можно поскорее избавиться от этой нечисти. Поэтому я чувствовала себя каким-то монстром, паразитом, которого надо немедленно уничтожить. Но не обращаться же с подобной просьбой в полицию?

Тогда я успокаивала себя, что на самом деле, я не убийца и не чудовище. Я убила только пару оленей и одного горного льва. В крайнем случае, меня можно упрекнуть за мучение невинных животных. И мне было искренне стыдно, но я также отчетливо осознавала, что это лучший выход из сложившейся ситуации, так как эта жажда была сильнее меня.

А еще у меня не было клыков, и это не могло не радовать. Если бы они у меня были, то тогда бы мои контакты с людьми точно сошли бы на нет, а я не могла вечно жить в одиночестве.

Я начала писать картины и пишу их и по сей день. В каждый взмах кисточкой, в каждый мазок я вкладываю определенные чувства, мысли, воспоминания. К моему огромному огорчению воспоминания с каждым новым десятилетием становится все сложнее сохранять в памяти.

День похорон моих родителей я помню хорошо. Папа просил заказать ему дубовый гроб, похоронить его на городском кладбище Форкса, сразу за могилой его матери. Он также надеялся, что мама, Рене, захочет, чтобы ее прах тоже лежал в родной земле, и попросил оставить место рядом с ним, для ее могилы.Но мама захотела, чтобы ее прах развеяли по ветру, а ее дух вселился в цветы, ветер и землю. Моя мама всегда была чуточку сумасшедшей, и я обожала ее за это.

Родители умерли, а меня ждала вечность. Но и вечность можно прожить, не тратя ни одной драгоценной минутки.

Так я жила, изучая мир в его многообразии, приноравливаясь к новому вампирскому образу жизни и рисуя картины, пока не встретила его…

Ричарда.

Он был одним из многих, простым человеком, но все же что-то притягивало в нем. Кареглазый брюнет невысокого роста, не умник, но и не глупец, Ричард Мэлтон не любил выделяться из толпы. Как мне стало известно уже после нашего знакомства, у него было шумная компания друзей, с которой он проводил все свое время. Так было до одного дождливого темного вечера в Сиэтле, когда Ричард встретил меня и мне подобного-вампира.

Я возвращалась домой после очередной вылазки в лес за «источником искусственной жизни», как я в шутку называла бедных животных, который дарили мне свою сочную, сладкую кровь. Так как я была не очень опрятна во время охоты, белая кофта и светлые джинсы быстро обагрились темными пятнами, поэтому я пошла через нелюдимые и злачные места, не желая быть увиденной. Как только я оказалась в узком переулоке, разделяющем две улицы, едкий запах вампира мгновенно ударил по моим чувствительным рецепторам. Этот запах перебивал более сладостный, но уже менее знакомый – человеческий. Все произошло за микроскопическую долю секунды, но и этого времени хватило вампиру, чтобы схватить Ричарда и наклониться к буйно пульсирующей жилке на шее жертвы.

Но я успела.

А на следующее утро Ричард Мэлтон помнил лишь холодное дыхание на коже и черную, непроглядную ночь. Но он точно знал, что ему грозила опасность, и я стала его спасительницей. С тех пор мы вместе. Он боготворил меня, а мне было просто хорошо и уютно с ним. Я сумела совладать за долгие годы одиночества со своей жаждой человеческой крови. Мои глаза из красных превратились в золотистые, что не могло не радовать. И тогда я вышла из своего затворничества под руку с Ричардом. Я даже думала, что счастлива в своем маленьком мире.

А потом появился ОН. Чудовище, посягнувшее на мое спокойствие, жизнь, дом, вообще на все, что мне принадлежало. Его звали Эдвард Каллен.