Саундтрек: Oasis – Tarja Turunen

В наступивших сумерках молчаливый лес был тих, как никогда прежде. Золотисто-алые лучи пронизывали листву, падая на траву, словно капли дождя. Их дрожащий отблеск отражался в распахнутых глазах Эйрин, неподвижно устремленных на вершины черных крон. Нужно было куда-то бежать... И запах дыма снова доносился с западных гор. Но все растворяла в себе беспомощная тоска.
Когда на замшелые ветви темной вуалью опустился сумрак, прозрачная тень неслышно скользнула вверх по гряде острых камней. Перелетая от одного утеса к другому, словно гигантская птица, Эйрин вскоре очутилась у речной излучины. Всегда застилаемая серебряным лунным светом, нынче река была укутана тьмой. Эйрин просидела на камнях до утра, пока серый рассвет не проступил сквозь холодный туман. И вместе с рассветом перед ней появился тот, кого она ждала.
- Ты напрасно вернулся, Гилберт, - негромко произнесла Эйрин, не поднимая лица, скрытого за белокурыми локонами. – Сам знаешь, я никогда не пойду с тобой.
- Я и не думал, что все будет просто, - ухмыльнулся Гилберт, крадучись отступая в сторону и не сводя с нее кроваво-алого взора. – Но я все думал о тебе, сладкая. Неужели не надоело бродить тут совсем одной?
Эйрин медленно подняла голову.
- Ох, какой взгляд!.. Все еще сердишься на меня. Да брось, мы с тобой поладим, ты ведь больше не хрупкий человечек. Теперь все будет по-другому, тебе понравится, вот увидишь. Или ты надеешься и дальше опекать своего белокурого ангелочка?..
Эйрин замерла.
- Ой-ёй, как мы встрепенулись, - с усмешкой произнес Гилберт. – Я знаю, он бросил тебя. Испугался твоей силы, ага?..
- Если ты… если хоть пальцем… - мысли рассыпались, ускользали, словно речной песок. Эйрин пыталась сосредоточиться, но предчувствия, страхи, запахи смешались в бесформенную массу.
- Так я о том и говорю, сладкая, - донесся до нее голос Гилберта. - Уйдем вместе, и пусть твой ангелочек живет-поживает. А то ведь ты сама же его ненароком того…
- Убирайся! - Эйрин резко вскочила на ноги, приняв угрожающую позу. – Еще слово, и клянусь, я оторву тебе голову!
- Мы стали сильные, мы стали храбрые, - глумливо протянул Гилберт. – Ты правда думаешь, что способна потягаться со мной?..
Молниеносно бросившись вперед, он стремительно сгреб Эйрин в охапку и сжал ее руки с такой силой, что у той хрустнули пальцы.
- Не хочешь, значит… - склонившись, прошептал он ей в самое ухо. - Что ж, дело твое. Я хотел по-хорошему…
- Ты не тронешь его.
- А что ты сделаешь?.. – каменные объятия стали крепче. Гилберт буквально вжал Эйрин в скалу, наваливаясь на нее всем телом.
- Ты ведь чувствуешь на мне его запах, не так ли?.. – вновь вкрадчиво зашептал он. - О да, вчера мы с ним неплохо побеседовали. Я отнес его к твоим любимым цветочкам, чтоб нам никто не мешал. Так забавно: твой ангелочек даже пытался сражаться со мной! – Гилберт рассмеялся, с удовольствием наблюдая, как цепенеет лицо Эйрин. – Не волнуйся, я не сильно мучил его, перед тем как убить, – так, сломал пару косточек. Зря ты так и не попробовала его крови, у нее замечательный вкус! – он причмокнул языком и продолжил с деланной озабоченностью:
- И зачем я выбросил его в реку, а не догадался принести тебе в подарок! Тут неподалеку делают неплохие чучела.
Гилберт вдруг перестал улыбаться, заметив во взгляде Эйрин невиданную доселе ярость. Он привык к девочке, которая смотрела на него со страхом и мольбой, но сломить теперь ее волю было еще заманчивее. Усмешка вновь исказила его широкое лицо.
- Не трепыхайся, сладкая, - вкрадчиво зашептал он, сильнее прижимая ее к себе. - Ты только моя, не забывай это. И ты пойдешь со мной – целиком или по частям…
И тут же заорал от нестерпимой боли – извернувшись, Эйрин яростно впилась зубами ему в шею, остервенело раздирая твердую плоть. Гилберт ослабил хватку, пытаясь стряхнуть с себя Эйрин, но через несколько мгновений его тело было разорвано на куски.

Из леса медленно уплывал мутный туман, унося за собой полосы едкого дыма от костра, в огне которого сгорели останки вампира. Эйрин стояла на берегу озера, окруженного золотисто-зелеными пятнами осенней листвы. Лепестки шиповника почти опали, и земля под кустами словно покрылась снежными хлопьями. Однако сотни лепестков у самой воды были черными, будто их опалило пламя. Несколько часов назад на этих белоснежных лепестках алели яркие капли, но теперь кровь почернела, угасла. Остался слабый запах, различимый лишь для вампира. И не было никаких сомнений, чья кровь впиталась в холодную землю.
Этот запах тоже потерял свое тепло, с каждым вдохом крепче вцепляясь ледяными когтями в горло Эйрин. А потом он пропал, и вместе с ним исчезли все другие запахи. Словно залитый в самое нутро тягучий расплавленный лед навсегда вытеснил и пряные ароматы земли, и свежесть озерной воды.
Эйрин опустилась на траву под кустами и бездумно провела рукой по бледным цветочным чашечкам. Посыпались прозрачные капли, тяжело ударяя по листьям, и от этого звука будто взорвалась внутри ледяная глыба. Казалось, сонный ветер над притихшими кронами тревожно всколыхнулся отчаянным звериным криком, полным безнадежной боли, но с губ Эйрин сорвался лишь сдавленный хрип. Ничто не тревожило молчаливый лес, что готовился встречать осень.